Наступившая темнота объяснила им всё. «Черепахи» разбили прожектор. Чем? По-видимому бревном. Свет мешал им, и они расправились с его источником, не трогая машины.
— Весьма решительно! — сказал Белопольский. — Хотя и невежливо.
Он не решился включить второй прожектор или зажечь свет внутри кабины. Это могло привести к быстрой развязке.
В полной темноте люди ждали, что произойдёт дальше.
«Черепахи» по-прежнему несли вездеход по дну озера. Машина слегка покачивалась в их «руках».
— Почему они не плывут? — спросил Баландин.
— Вероятно, мешает тяжесть нашей машины.
— Мы вообще не видели плывущей «черепахи».
— Это не земные циниксы. Может быть, они совсем не умеют плавать.
— Возможно.
Оба звездоплавателя испытывали гнетущую тревогу. Темнота, неизвестность, ожидание гибели, которая могла прийти в любую минуту, — всё это не могло не действовать даже на этих закалённых людей. Человек, как бы он ни был бесстрашен, не может равнодушно ждать насильственной смерти.
Но минуты шли, а «черепахи» не высказывали никаких агрессивных намерений.
Куда они несли их? Почему так долго? Это становилось странным.
По расчёту Белопольского, они удалились от берега не меньше как на полкилометра.
Движение вперёд продолжалось с прежней скоростью. Постепенно глаза людей привыкли к мраку, и тогда они заметили слабый, но несомненный свет. Дно озера было освещено, но чем и откуда, они долго не могли понять. Смутно, словно при свете звёзд где-нибудь на Земле, они стали различать контуры окружающего. Они поняли, что их машину несут уже не пять, а восемь «черепах». Их глаза горели, как жёлтые фонари. Но не они же освещали воду!..
Баландин первый заметил по сторонам дороги груды каких-то светящихся полосок и понял, что это такое.
— Смотрите! — сказал он. — Это брёвна. Они светятся и освещают дно.
Он не ошибся. Теперь и Белопольский видел, что свет действительно исходит от знакомых им стволов деревьев.
— Так вот для чего, оказывается, им нужны деревья! — сказал Баландин.
— Да! — ответил Белопольский. — Это не строительный материал, как мы думали, а природные фонари.
— Как жаль, что эта тайна умрёт с нами!
Константин Евгеньевич не ответил. Баландин видел, как его товарищ поспешно достал блокнот и, наклонившись к приборам пульта, светившимся слабым голубым светом, стал поспешно писать. Профессор понял, что Белопольский хочет послать письмо оставшимся наверху товарищам. Но как он думает доставить его?
— Я закупорю бумагу в одну из бутылочек нашей аптечки, — сказал Белопольский. — Когда мы увидим, что наступает конец, то откроем дверь и выбросим её. Пустая бутылка всплывёт на поверхность озера, и там её найдут.