— Если они разумны, — сказал Баландин, — а это очевидно так, то у них должен существовать язык. Мы знаем, что они умеют делать линейки, блюда, каменные чаши. Умеют строить дома. Всё это проявление творческой мысли. А она невозможна без обмена мыслями, то есть без языка. Они говорят друг с другом, но как это делается?..
Ни Белопольский, ни Романов ничего не ответили на это рассуждение. Сейчас им было не до теорий.
Ничего угрожающего в поведении венериан как будто не было, но людей угнетала полная неизвестность об их намерениях. Зачем и куда ушёл венерианин? Может быть, они решили заставить Баландина выйти из машины?
Чувства сострадания, жалости, милосердия не являются прирождёнными свойствами разумных существ. Всё это появляется только с цивилизацией. А какова степень цивилизованности венериан? Это было совершенно неизвестно.
За кого принимают их венериане? За разумных существ или за неизвестных животных? Сказал ли им что-нибудь внешний вид людей и их вездеход? Отдают ли они себе отчёт в том, сколь необычайно то, что находится перед их глазами?..
«Не видя Солнца, они не могут знать о его существовании. Не видя звёзд, не знают о Вселенной, — думал Белопольский. — Мысль, что мы — обитатели другого мира, не придёт им в голову. Что же они должны думать о нашем появлении на планете?»
Прошло минут двадцать…
Уходивший венерианин вернулся. Впрочем, тот ли это или другой, люди не знали. Все венериане казались им одинаковыми.
Короткими прыжками он «подошёл» к двум другим, и было похоже, что-то сказал им. Потом все трое повернулись к «черепахам».
Никакого звука не раздалось и на этот раз, но «черепахи», как по команде, поднялись на две ноги и, окружив машину, взялись за неё огромными лапами. Без видимого усилия они подняли вездеход и понесли его к выходу. Венериане направились за ними.
— Никакого сомнения! — сказал Баландин. — Существует язык и существует возможность отдавать распоряжения, которые понятны для «черепах». Но как они это делают?
Но и на этот раз он не дождался ответа от своих товарищей. Белопольский и Романов не слушали.
Снова их пронесли через проход и вынесли на «улицу».
Толпы «черепах», несколько часов тому назад сопровождавших вездеход, больше не было. «Город» казался пустым. Ни одного из его «жителей» не было видно.
«Черепахи» шли быстро. Через две — три минуты они снова спустились в «подъезд» и внесли машину с людьми в «комнату», которая была раз в десять больше первой. Здесь также не было ни одного окна. В домах без потолков они были не нужны. Пол и стены испускали розовый свет.