Наклонившись вперед, Куинн взял кофейник, налил две чашки и стал молча пить.
Не в силах больше терпеть это, Элизабет хрипло выдавила:
— Я так и не поблагодарила тебя…
Он поднял глаза, и она осеклась.
— Я… я понимаю, что ты на меня сердишься, но…
Еле сдерживая ярость, в мертвой тишине он прохрипел:
— Сержусь? Да ты поступила как последняя идиотка! Если бы я не заметил, что тебя нет, ты могла умереть там.
— Не могла, а умерла бы. — Голос у нее дрожал, она готова была расплакаться. — Ты спас мне жизнь.
Губы у него побелели.
— Да ты должна просто ненавидеть меня, если пошла на это.
— Нет!
Он грубо рассмеялся.
— Как же! Нет! Одна мысль о том, что ты моя жена, тебе явно невыносима. А я-то, самонадеянный идиот, подумал, что достаточно затащить тебя в постель — и ты останешься со мной. Не будь я таким тупым кретином, заметил бы, что ты все время врешь. Конечно, в глубине души я до конца не поверил, что ты сдалась. Наверно, из-за этого я что-то и заподозрил и поднялся к тебе в комнату… Когда понял, что тебя там нет, пошел в кухню… Потом заметил, что, хотя чемоданчик стоит в холле, сумка исчезла… Ты забрала ее?
— Да.
— Что с ней?
— Уронила. Лямка соскользнула с плеча. Ничего не было видно, я искала, но вода поднималась, и я испугалась…
— Еще бы! — мрачно заметил он.
— Я знала, что нельзя останавливаться, но не знала, куда идти. Если бы ты не догнал меня… — Она вздрогнула и не договорила.
— Это было просто чудом. Когда я увидел, что машина на месте, подумал, ты еще в доме. Невозможно было представить, что человек в здравом уме способен на такое безумие — отправиться пешком в туман, перед самым приливом… Если бы не отсутствие сумки… — Он провел рукой по глазам и отрывисто спросил: — Объясни, если ты так твердо решила уйти… зачем было идти пешком? Ты же умеешь водить?
— Умею.
— Так почему ты не взяла машину?
— Не нашла ключей, — призналась она. — Я решила, что ты их держишь в кармане.
— Я оставил их в замке зажигания.
Это было единственное место, где ей не пришло в голову искать их.
— А ты почему не взял машину?
— Туман к тому времени был уже слишком густым. Я ведь мог и переехать тебя. Потом я вспомнил, что в лодочном сарае хранились фонари, и понял, что пешком будет быстрее.
— Слава богу, — прошептала она. — Когда я поняла, что сбилась с пути, испугалась смертельно. Особенно когда вспомнила о зыбучих песках.
Лицо у него посерело, оливковая кожа натянулась.
— Я правильно понял: ты собралась в Лондон?
— Да.
— Решила отдать себя на деликатную милость Бомонта.
— Нет.
— Думала снова скрыться?
— Да. — Она закусила губу. — Но не потому, что ненавижу тебя. Я никогда тебя не ненавидела. В первый раз я ушла, потому что невыносимо было оставаться с человеком, который так плохо о тебе думает. Если бы я была такой, как ты считал, мне было бы все равно, лишь бы получить от тебя энное количество благ. Но мне было не все равно.