– Вторая-то крашеная, летают уже на ней. А чего ты, голубь, не узнаешь? Рази ты видел где уже этот аэроплан-то?
Вот, блин, Шерлок Холмс советского разлива! Моментом поймал меня за язык. Уже какой раз… Осторожнее надо быть. Надо же! Смершевцы, контрразведчики ничего особого во мне не замечали, а этот дед постоянно меня ловит на нестыковках!
– Да где же я мог его видеть?! Окстись, Архипыч! Я о другом. Мне кажется, что в нем какие-то линии нарушены. Ну – не вижу я целой и законченной картины. Как будто смотрю на красивого боевого коня, а у него одной ноги не видно. А ведь я знаю – она есть! Четыре ноги у него – а нет! Не видать ее, хоть плачь. Так вот и здесь – все вроде бы есть, а в полете я его не могу представить. Не привык еще, может быть, не знаю…
Но Архипыч вдруг насторожился.
– А ты не спеши, сынок! Не торопись, Витя! Ты сядь, сядь… Подумай, посмотри еще. Это очень важно! Знакомо мне такое чувство, бывало и у меня когда-то вот так же зудела душа, искала ответ, а его и нету! А потом – упаси бог! Прямо-таки – бац! И либо самолет разобьется, либо еще что случится плохое. Знать, можешь ты чувствовать, дано, вишь, тебе это… – уважительно покачивая седой головой, закончил старик.
– Что там мне дано – не дано, я не знаю, но смотреть и думать буду, за тем и пришел… Как там насчет чайку? Погорячее?
– А един момент, Витя! Един момент! Тебе сахар как – внакладку или вприкуску?
– Вали внакладку, Иван Архипыч, не умею я, как ты, вприкуску, чаи гонять! Ты, видать, еще при царизме, в трактирах, эту школу превзошел? А, дед?
Добродушно посмеиваясь, Иван Архипыч протянул мне самодельную, лично им изготовленную «особую» чайную кружку из мельхиора. Емкостью 0,7 литра, по-моему.
– А как ты думаешь, Витя, если бы при царизме все плохо было бы, то и России не было бы! Все умели – и чай пить, и воевать, и самолеты строить научились! А уж детей делать на Руси всегда умели! Вон – какие вы, молодые, – все красивые и уверенные…
Вот ехидный дед, всегда вывернется! Всегда последнее слово за собой оставит.
* * *
Рабочий день подошел к концу. Пора было и мне заканчивать. Ничего сегодня я не придумаю. Хотя… как знать! Одна задумка у меня уже вырисовывается.
Я замочил испачканный комбинезон в большущей банке с бензином. Пожилой вахтер обещал часа через два его вытащить, сполоснуть и повесить на просушку. Знакомый «конторский» автобус довез меня до знакомой остановки, и я побрел домой. Кажется, на легкий ужин я что-нибудь в своей студии наскребу… В ресторан идти неохота, устал малость. Теперь бы еще одно – надо, чтобы сегодня мне позвонили ребята.