* * *
Эффект бабочки в действии, — думает мистер Грин. — Можно сказать, образцовый случай. Один самец бабочки блямкнул крыльями в своем Новгороде, позвонил мальчику, которого до сих пор считает своей… взбесившейся и невесть с чего вздумавшей уйти в автономное плавание частью — а в результате наш дорогой друг Амаргон к собственному возмущению остался жив. Именно так. Оба покушения готовились не на тяп-ляп. Выбор места, выбор оружия, позиции, прослушка. Готовили всерьез. А вот запустили — вне графика, впопыхах, сломя голову. Потому что приняли одуванчиковский залп по Морану на заявку ни много, ни мало как в континентальные лидеры. А поскольку Одуванчика они знают хорошо, то они не сомневались, что у него и все следующие ходы посчитаны и даже согласованы. Вот так группы встретились во времени. Не бездари, отнюдь, но напуганные люди, вынужденные действовать в спешке. А потом — вертолет и перехват. И они решили, что у чертова Лима все посчитано еще лучше, чем они боялись. И что они сейчас станут персонажами новостей… совсем не в том виде, в каком собирались.
Вечернюю — по флоридскому времени — передачу пятого канала напрямую транслируют по всей планете. Пятый канал всерьез собирается стать первым, общенародным. Конкуренты от зависти и беспомощности должны лопнуть и уступить. Предприимчивая эфиопская дама с двадцатилетним опытом военного корреспондента не только оказалась первой и единственной три раза за сутки, но и сейчас затащила в свою студию всех, кто хоть что-то значит во Флоресте. И докопалась по телефону и через сеть до остальных.
Первая сенсация — подлинная картина событий в первичной реконструкции. Два снайпера, а не один — и именно на второго, незамеченного, который ждал открытия машины после аварии, и рухнул вертолет корпорации. Кстати, пилот выжил, но валяется в реанимации. Первому снайперу удалось скрыться, оставив оружие, второму не удалось. Записи с борта вертушки: они засекли первого, передали вниз, стали заходить на позицию для выстрела. Далее люди с гранатометом и парой машин для тарана приняли это на свой счет и вертолет пропал с картины.
Гротеск, гиньоль, комедия положений. Из каждой точки есть множество равновероятных неудачных развитий события — а все несколько раз пошло в пользу Деметрио. Сам герой дня, разумеется, в студии. С напоказ перевязанной головой. И, разумеется, его спрашивают о такой удаче. Это все еще разминка, подогрев аудитории.
Теперь Амаргон — почищенный и заклеенный Амаргон — уже не злится, просто пожимает плечами.
Удача? В каком-то смысле да. Сцепление чужих ошибок. Но любая война состоит из этого. И политика. Характер ошибок зависит от обстоятельств на месте. Где-то забывают убрать шапку с документа, где-то неправильно применяют гранатомет. А наша задача здесь и сейчас сделать так, чтобы ошибки второго типа сменились ошибками первого. И чтобы умение правильно просчитывать дальние последствия социальных реформ стало весить больше, чем привычка не выскакивать наружу, не убедившись, что вокруг чисто.