— В городе ситуация немного другая – один к двум, так что сразу не заметно. А здесь все более четко. Да и мужики эти откровенные дохляки, старые, больные, немощные…
— В натуре! — согласился Бардов, еще раз более пристально посмотрев на грузовики с нелегалами. — Многоженцами китайцы вроде не являются, у них вообще мужиков на двадцать процентов больше женщин… Где все китаёзы с яйцами между ног?! Куда они подевались?!
— Ну, здесь их точно нет, мы все обыскали, — сказал Белый. — Даже кучи навоза раскидали, на тот случай если они в него зарылись как жуки-скарабеи! Спрятаться им негде. Разве что убежали, прознав, что мы к ним в гости едем?!
— Да нет, — возразил Авдеев. — Местное население не заметило ничего похожего на побеги.
— Надо тебе Димон об этом своем наблюдении чекистам доложить, — предложил нацик. — Ну или на крайняк нашему особисту Вороту.
— Да ну на фиг! — отмахнулся Вадим, изначально относившийся к органом неприязненно и потому лишний раз с ними предпочитал не связываться. — Пусть сами копаются, не дураки, разберутся. Но если хочешь, доложи ты от своего имени, авось медальку получишь.
— Так и сделаю!
Над Бардовым, конечно, посмеялись, а вот потом никому было не до смеха. Особенно Куликову.
Юрий Бардов и впрямь доложил о несоответствии процентного состава китайского населения кому следует, то есть подполковнику Воротову. После чего Куликов готов был как самый заправский десантник не то что кирпич – стену головой пробить. И есть от чего: нацик за свой доклад медаль конечно, не получил, но вот увольнительную в город на следующий день до вечерней поверки, пожалуйста! Это ли не подлость судьбы?!
Неизвестно знало ли командование об этом перекосе или нет, может, просто дало увольнительную как поощрение за наблюдательность и бдительность, для Вадима это ничего не меняло, он по собственной глупости лишился возможности смыться. И винить в этом кроме себя некого.
— Спасибо тебе друг! — похлопал Вадима по плечу Бардов, собираясь в увольнительную. — Я давно мечтал об этом.
На хмурого Куликова скрипнувшего зубами, в этот момент смотрели с состраданием смешанным с усмешкой.
— Не за что…
— Если у тебя еще будут какие ценные наблюдения, ты не стесняйся, говори! Я всегда буду рад передать их от своего имени командованию.
— Да иди ты уже!
— Иду-иду!
Куликов лишь сплюнул под смех товарищей, ругая себя самыми последними словами.
Он правда подумал еще что это возможно дело рук старшего сержанта Коржакова, решившего таким изуверским образом подколоть младшего сержанта Куликова, потенциального дезертира. Но этого уже никогда не узнать. Не спрашивать же…