— Что? Какие фаши услофия?
— Вы отпустите нас вместе с пленниками, до какого-нибудь острова! Мы на острове отдаем вам пленников и расходимся! Как вам такое предложение?!
Переговорщик замолчал, видимо доводя предложение русских до командира.
"А ведь действительно неплохое условие для расставания", — подумал Вадим и стал с надеждой жать ответа.
— Нит… ни пойдит…
— Почему?!
Вместо ответа раздался шквал автоматного огня. Казалось, стреляли тысячи стволов. Хотя, может так оно и было на самом деле… Пули влетали в открытые зевы окон и, выбивая от стен облачка пыли, кирпичную крошку, рикошетили внутри комнат.
"Это ответ на сигнальный костер", — догадался Куликов.
Молнией пронеслась мысль, что запусти китайцы в каждое окно по паре подствольных гранат, и уже никого из них не было бы в живых, по крайней мере, дееспособных точно. Впрочем, то, что китайцы не использовали карманную артиллерию тоже было понятно, они все еще надеялись, что генерала и серолицего советника еще можно спасти, а потому использовали "тонкое оружие".
— Они поперли! — крикнул кто-то осмелившийся выглянуть в окно.
Плотность огня действительно чуток снизилась, но ненамного.
Вадим так рисковать не стал, и просто высунув ствол автомата, вслепую выдал короткую очередь наискосок.
Спустя пару десятков секунд плотность китайского огня снизилась на порядок.
"Они подобрались вплотную и теперь боятся задеть своих", — понял Вадим.
— Бросай гранаты! — приказал он, сам дергая за чеку своей "лимонки" и выбрасывая смертельный посланец в окно. А
Захлопали взрывы, раздались крики раненых.
Повторный выброс гранат произошел гораздо прицельнее и потому он снял гораздо лучший урожай.
Обстрел после такого выпада усилился, и штрафникам вновь пришлось укрыться за стены, пережидая свинцовый град. Но сразу стало ясно, что большинство пуль бьются о стены.
"С чего такая неточность? — спросил себя Вадим и сам же ответил: – Только если оружие в руках ходуном ходит из-за… движения".
— Клади стробоскопы! Кажись они ломанулись всей толпой!
Бойцы положили на подоконники черные приборчики и включили их. В глаза китайцам ударил яркий часто мерцающий синий цвет. Многие невольно отвернулись и зажмурились, как совсем недавно сделал Бурый. Темп наступления тут же сбился, утихла стрельба, а та, что продолжалась, стала еще более неточной, чем прежде…
Только этого и ждали штрафники. Выглянув из укрытий, они открыли стрельбу в упор по хорошо освещенным вспышками китайским солдатам, которые уже успели подобраться к зданию на каких-то двадцать метров. Противник заметался, вражеские солдаты ничего не видели впереди кроме ослепляющих вспышек, а пули штрафников продолжали их косить без всякой жалости с убийственной точностью, только успевай менять магазины. В самую гущу полетели подствольные и ручные гранаты.