Наконец начала действовать таблетка, которую дал мне Тони. Мои мысли стали путаться, веки делались все тяжелее и потом их вообще было невозможно держать открытыми. Я закрыла глаза и проснулась лишь тогда, когда солнечный свет ударил мне в лицо, и я увидела, что Тони открывает занавеси на окнах. Он был еще в халате и в домашних тапочках, но уже побрился. Вся комната пропиталась запахом туалетной воды после бритья.
Моей первой мыслью было опасение, что все мне просто приснилось: и ощущения, возникавшие в моих ногах, и мои усилия встать, и сам факт, что я действительно стояла на ногах. Я сконцентрировала волю на том, чтобы заставить свои ноги двигаться, и на этот раз они согнулись в коленях.
— Тони! — закричала я. Он резко повернулся, словно я кольнула его в шею. — Мои ноги… Они легче двигаются и стали гораздо чувствительнее.
Он быстро кивнул, продолжая открывать занавеси, затем начал передвигаться по комнате, готовя все необходимое для того, чтобы помочь мне встать с кровати, умыться и одеться.
— Ты должна сегодня надеть это, Энни, — заявил он, доставая из шкафа одно из старых маминых платьев. Он с восхищением держал его в руках. — Ты великолепно выглядишь в нем.
— Но я никогда не носила его, Тони.
— Тогда должна его надеть. Ты будешь великолепна в нем. Поверь моему слову.
Это было голубое хлопчатобумажное платье с гофрированными рукавами, широким вышитым воротником и юбкой до щиколоток. Я считала его совсем неподходящим. В нем, скорее, можно было пойти в гости на чай, а не носить в своей комнате.
— Я могу подобрать из своей собственной одежды, Тони. Не беспокойтесь.
Я была уверена, что в это утро мне не понадобится той помощи, какую мне всегда оказывали раньше. Чтобы доказать это, я села и осторожно вытащила из-под одеяла ноги, которые свесились с края кровати.
— Что ты делаешь? — закричал он испуганно.
— Встаю. Видите, я могу делать это сама!
— Ты что, не слышала, что говорил доктор вчера вечером? Подожди меня, — распорядился он. — Если ты попытаешься встать и упадешь, то можешь сломать какую-нибудь кость. Хочешь, чтобы тебя уложили в гипсе на шесть недель?
Его слова повергли меня в ужас.
— Хорошо, Тони, я подожду.
Он положил платье на кровать около моих ног и подкатил коляску. Я стала спускаться с кровати, но когда мои ноги коснулись пола и я начала переносить на них тяжесть тела, он схватил меня под мышки и опустил в коляску.
— Я думаю, что я могла бы сделать это сама, Тони.
— Я не имею права рисковать, когда это касается тебя, Энни. Доктор обвинит меня, если что-нибудь повернет вспять процесс твоего выздоровления.