— Нет.
Она озадаченно уставилась на него.
— Что — нет? — сказала она, смеясь. — Я не получу свое пальто?
— Ты не останешься в мотеле, Тэсс.
— Не поняла?
— Никаких мотелей и гостиниц.
Этот парень что-то замышлял.
— Где я, по-твоему, должна остановиться?
Дэмьен откинулся в кресле. Тэсс скрестила руки на груди:
— Если ты думаешь, что я останусь здесь, то ты глубоко ошибаешься...
— Нет. Здесь ты не останешься.
Она сжала кулаки, потом сказала сквозь стиснутые зубы:
— Так что, ты предлагаешь, построить иглу?
— Ты остановишься в красном доме, — просто сказал он.
У нее даже скулы свело от раздражения.
— Там грязно и нет мебели.
Напрягшись всем телом и раздувая ноздри от вскипевшего в ней гнева, Тэсс негодовала. Она испытывала жгучее желание крикнуть ему в лицо оскорбление или швырнуть со всего размаху на пол одним из тех приемов, которым обучалась на уроках борьбы. Но именно этого он и добивался — увидеть разъярившуюся уязвимую Тэсс Йорк.
Не дождется.
— Итак, еще одно наказание? — Его недомолвки стали ей надоедать.
Губы Дэмьена медленно расползлись в усмешке.
Тэсс кивнула:
— Запомни, Сауэр. Просто пойми, что когда все это закончится и ты вернешься в Калифорнию, сделав очередной миллион, все, что исчезнет после всего этого, — это то небольшое сожаление, которое осталось, когда я ушла от тебя.
В ответ его взгляд вспыхнул ледяным презрением.
— Темнеет. Скажу Олину, чтобы принес тебе пальто.
— Не беспокойся.
Она повернулась и направилась к выходу. Сорвав пальто с вешалки, она ушла.
Каждые выходные в течение года Дэмьен приезжал в Трибьют, чтобы проконтролировать строительство своего особняка на холме. Он всегда мечтал об этом — жить в стеклянном ультрасовременном дворце на двенадцать тысяч квадратных футов; этакой современной крепости приверженца минимализма, выходящей окнами на красный дом, который он никак не решался продать. Дэмьен спроектировал свое новое жилище так, что можно было видеть красный коттедж почти из любого окна. Именно так, как он этого хотел.
Когда он смотрел на него, то ощущал себя предателем — чувство, сделавшее его мудрым, бесстрастным и очень успешным в бизнесе.
Дэмьен вошел в лифт и поднялся на крышу. Снег падал мягкими снежинками и, попадая на теплое покрытие, сразу таял. Отсюда сверху он мог обозревать окрестности на несколько миль, но даже не пытался смотреть за границу Трибьюта. Его пристальный взгляд всегда отдыхал на красном доме. Крошечное пятнышко, которое так долго манило его.
Сейчас в его окнах было темно. Очевидно, она еще не вернулась.
— Сэр?
— Да? — Дэмьен не обернулся.