— Я не знаю другого способа, — говорит Селия.
— Ты постоянно контролируешь цирк? — спрашивает Марко.
Селия кивает.
— Я привыкла к этому. Большую часть времени он управляем.
— Я даже представить себе не могу, насколько это может быть изнурительным.
Он нежно целует её в лоб, прежде чем отпустить, оставаясь к ней как можно ближе, но при этом, не касаясь её.
А затем он рассказывает ей свои истории. Мифы, что узнал от своего наставника. Фантазии, которые создал сам, вдохновленный отрывками из древних книг, что он прочел, у которых уже давно сломались корешки или был никуда не годный переплет. Свои представления о цирке, который не уместился бы в шатрах.
Она же отвечает ему историями из своего детства, которое она провела в гримерках театров. Приключениями, случившиеся с цирком где-то в далеких городках, которые тот осчастливливал своим приездом. Она рассказывает о событиях тех дней, когда она выдавала себя за медиума, приходя в восторг, когда он находит, что столько её усилий было растрачено понапрасну.
Они сидят и говорят до тех пор, пока в небе не начинает заниматься рассвет, и он покидает её только тогда, когда цирк закрывается.
Марко прижимает её к своей груди на краткий миг, прежде чем встать на ноги, потянув её за собой.
Он достает из кармана визитку, содержащую только буквы «М» и адрес.
— Я бы проводил меньше времени в резиденции Чандреша, — говорит он, протягивая ей визитку. — Когда я не здесь, ты сможешь найти меня там. Тебе будут рады в любое время, днем и ночью. Если у тебя появиться настроение отвлечься.
— Спасибо, — говорит Селия.
Она пальцами вращает визитку и та исчезает.
— Когда все это закончится, независимо от того, кто из нас победит, я не отпущу тебя так легко. Договорились?
— Договорились.
Марко берет ее за руку и подносит ее к губам, целуя серебряное кольцо, что скрывает ее шрам.
Селия проводит по его подбородку кончиками своих пальцев. А затем она поворачивается и растворяется в воздухе, прежде чем он успевает прижать её к себе.
Конкорд, Массачусетс, 30 октября, 1902
Бэйли пытается перевести овец с одного поля на другое, но они сегодня в ужасном настроении. Они сопротивляются, ругаясь и толкаясь, настаивая, что на этом поле трава лучше, нежели трава на другой стороне ворот с невысокой каменной стеной; и не важно, насколько сильно Бэйли пытается убедить их в обратном.
А потом позади него раздается голос.
— Здравствуй, Бэйли.
Поппета выглядит как-то не правильно, что ли, стоя у противоположной стороны стены. Дневной свет слишком яркий, все окружающее — слишком приземленное и зеленое. Ее одежда, несмотря на то, что она обыденная, а не цирковая, выглядит слишком замысловатой. На юбке слишком много оборок; сапоги, несмотря на то, что запыленные, все равно слишком изящные и непрактичные для хождения по ферме. На ней нет шляпки, рыжие волосы распущены и развеваются на ветру.