Её восклицание вызывает тот факт, что они находятся в лесу, она спиной прижимается к огромному и древнему стволу дерева. Деревья голые и черные, их ветви устремлены в ярко-голубой небесный простор. Земля покрыта тонким слоем снега, сверкающего в лучах солнца. Сейчас превосходный зимний день, нет ни одного здания на много миль, лишь снежные просторы и деревья. С ближайшего дерева раздается призывной свист птицы, а другая отвечает ей.
Исобель сбита с толку. Все так реально. Она может чувствовать солнце на своей коже и ощущать кору дерева под своими пальцами. Холодный снег неощутим, при это она понимает, что ее платье больше не мокрое от дождя. Даже воздух, который входит в ее легкие это, безоговорочно, морозный загородный воздух, без всякой примеси лондонского смога. Это невозможно, но это реально.
— Это невозможно, — говорит она, оборачиваясь к Марко. Он улыбается, его ярко-зеленые глаза сверкают в лучах зимнего солнца.
— Нет ничего невозможного, — говорит он.
Исобель смеется, ее смех пронзительный и радостный, как у ребенка.
Миллион вопросов проносится у нее в голове, и она не может сформулировать ни один из них. И тогда четкая картина появляется внезапно в ее сознании, Le Bateleur.
— Ты — волшебник, — говорит она.
— Не думаю, что раньше кто-либо так меня называл, — отвечает Марко.
Исобель опять смеется, и она продолжает смеяться, когда он приближается и целует ее. Пара птиц кружит над ними, а легкий ветерок летит сквозь стоящие вокруг них деревья.
Для прохожих, идущих по темным улицам Лондона, не происходит ничего необычного, лишь пара влюбленных целуется под дождем.
Июль-ноябрь 1884
Чародей Просперо не дает формальных поводов для своего ухода со сцены. Его выступления в последние годы были настолько единичными, что представления проходят в основном без анонсов. Гектор Боуэн по-прежнему гастролирует, в жанре рассказчика, тогда как Чародей Просперо нет.
Он колесил из города в город, используя свою шестнадцатилетнюю дочь как спиритического медиума.
— Я ненавижу это, папа, — часто протестует Селия.
— Если ты можешь предложить лучший способ, чтобы провести время до начала твоего состязания — и не смей говорить, что это чтение — тогда, пожалуйста, при условии, что это принесет столько же денег, что и сейчас. Кроме того, это отличный способ попрактиковаться перед аудиторией.
— Эти люди невыносимы, — говорит Селия, хоть это и не совсем то, что она имеет в виду.
Они заставляют ее чувствовать себя неуютно. То, как они на нее смотрят, их умоляющие, залитые слезами взгляды. Они видят в ней лишь вещь, мост к своим потерянным близким, за который они отчаянно цепляются.