Она ставит котенка на пол и держит над ним руку. Котенок встает на задние лапы с тихим мяуканьем и лижет пальцы Поппеты прежде, чем обращает внимание на Чандреша.
— Здравствуй, Ара, — говорит он.
— Я не собираюсь возвращать Вам Вашу память, — говорит Поппета, наблюдая за Чандрешом, когда котенок пытается ползать у него на коленях. — Не знаю даже, смогла бы я, если бы попыталась, хотя у Виджа, вероятно, получилось бы. На данный момент, не думаю, что Вам нужен подобный груз. Мне кажется, лучше будет глядеть вперед и не оглядываться назад.
— О чем ты говоришь? — спрашивает Чандреш, поднимая котенка и почесывая ему за ушком, слушая как тот мурчит.
— Ни о чем, — говорит Поппета. — Спасибо, Чандреш.
Она наклоняется и целует его в щеку.
Как только ее губы коснулись его кожи, Чандреш чувствует себя лучше, чем за все годы, словно последний он бродил в тумане, а теперь пелена спала. Его ум ясен, планы музея начинают образовывать единое целое, идеи для будущих проектов, которые вырисовываются настолько осязаемо, что казалось, они уже были практически готовы к воплощению в жизнь.
Чандреш с Поппетой проводят часы, приводя в порядок и добавляя новые чертежи, создавая будущее пространство для антиквариата и предметов искусств.
Пока они работали, лапки черно-белого котенка игриво скручивали бумагу.
Париж, январь 1903
— Предания имеют особенность со временем меняться, мой мальчик, — говорит мужчина в сером костюме и в его голосе слышна едва уловимая печаль. — Здесь нет ни борьбы между добром и злом, нет чудищ, дев, нуждающихся в спасении. Большинство барышень вполне могут спасти себя сами, по крайней мере, по моему опыту. Во всяком случае, те, кто чего-то стоят. В мире больше не осталось простых повествований с поисками приключений и чудовищами и счастливыми развязками. В поисках приключений в рыцарских романах не хватает ясности цели или стези. Чудовища принимают различные формы и их трудно распознать какими они есть. И в этой истории нет настоящего окончания, счастья или наоборот. События идут своим чередом, они пересекаются и размываются, твой рассказ лишь часть истории твоей сестры, которая является частью истории многих других историй, и никто не знает, куда они могут привести. Борьба добра со злом гораздо сложнее, чем спасение принцессы от дракона, или девочки в красной шапочке от волка. А разве дракон не герой в своей собственной истории? Да ведь и волк не ведет себя как волк? Хотя, наверное, это какой-то странный волк, который идет на такие ухищрения, как переодевания в платье бабушки, чтобы позабавится со своей добычей.