— Местное население?.. Они не будут довольны, мой Мюрат.
— Плевать! — легкомысленно воскликнул Мюрат. — Мы саблями объясним им, кто тут теперь хозяин!
— Хорошо, давайте пообедаем вместе и обсудим это.
Кабинет уже опустел, последний адъютант с рулоном свернутых карт прикрыл за собой дверь. Размышляя над предложением Мюрата, Наполеон направился к входу в собственные покои. Мюрат услужливо пропустил его вперед. Войдя в апартаменты, Бонапарт поразился отсутствию часового. Но не успел он сказать и слова, как перед ним возникла Джина Бочетти в форме французского офицера.
— Я пришла за тем, что принадлежит мне! — неистово выкрикнула она и вонзила в живот Наполеона кинжал. — Убейте его и уходим!
Живот Бонапарта пронзила острейшая боль. Против воли он схватился за рукоять кинжала, видя, как пальцы Бочетти рвут пуговицы мундира на его груди. На сознание наползала темнота, он упал, пытаясь помешать Джине, но она продолжала подбираться к предметам. Прежде всего — к Саламандре, которая теперь одна могла спасти ему жизнь. Он не слышал звона сабель Збаражского и Мюрата, который во все горло кричал, призывая на помощь. Прийти на помощь полковнику никто не мог, потому что Гаевский, изловчившись, выхватил оружие у одного из двух пришедших с ними убийц и теперь сдерживал обоих.
— Убей же его, Войтек! — завизжала Бочетти, когда Наполеон, наконец, отпустил кинжал и скользкими от крови пальцами попытался помешать ей. — У нас нет времени!
— Проклятье... — только и выговорил Збаражский в ответ, когда услышал грохот сапог часовых. — Уходим, Джина, сейчас же! Оставь его, он умрет!
Полковник сделал шаг назад, и этого оказалось достаточно, чтобы сабля Мюрата метнулась к горлу убийцы Императора. Джина уклонилась, но под удар попала ее левая кисть, и два пальца упали на паркет. С криком она попыталась броситься на Мюрата, но полковник схватил ее за воротник и отшвырнул к выходу.
— Уходим же! Бежим!
Загремело разбитое окно, и в тот миг, когда часовые пытались пройти в дверь, перегороженную лежащим Наполеоном и склонившимся над ним Мюратом, убийцы выпрыгнули в окно. Внизу их ждали сообщники с лошадями. Не успел уйти только один — полковник Збаражский. Гаевский преградил ему путь, но полковник, как более опытный фехтовальщик, ловким выпадом ранил его в руку и заставил отступить. Этой короткой задержки оказалось достаточно для выстрела часового, и в окно Збаражский выпал уже мертвым.
— Вытащи... — прошептал Наполеон верному Мюрату. — Вытащи это из меня... Прошу...
Кавалерист не стал спорить с Императором и с гримасой страха вытянул клинок из раны. Это было мучительно больно, и Наполеон едва не потерял сознание, но все же удержал его и сразу почувствовал, как становится легче. Ящерка, висящая на груди и берегущая его здоровье, принялась за работу. Скоро все будет хорошо.