Едешь час-другой... Попадается на пути молчаливый старик-курган или каменная баба, поставленная бог ведает кем и когда, бесшумно пролетит над землею ночная птица, и мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки няньки-степнячки и всё то, что сам сумел увидеть и постичь душою. Итогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах, в глубоком небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей. Ив торжестве красоты, в излишке счастья чувствуешь напряжение и тоску, как будто степь сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные, и сквозь радостный гул слышишь ее тоскливый, безнадежный призыв: певца! певца!».
Поразительное описание, не правда ли?
Можно представить себе, как влияла степь на формирование характера гуннов, откуда взялись суровый нрав, железная воля, изощренное умение преодолевать жизненные препятствия...
Кроме того, становится понятно, почему в итоге гуннам пришлось сняться с насиженных мест.
Недостаток продовольствия, отсутствие должного комфорта – все это и многое другое требовало наличия реальной базы.
У гуннов ее не было.
Поэтому ее требовалось завоевать.
В этом уже была разница между гуннами и прочими народами, обитавшими в более цивилизованных областях. Те просто жили, а гуннам грозила смерть. Именно поэтому решительность гуннов была беспредельна.
Первыми жертвами гуннов стали аланы.
Как пишет Аммиан Марцеллин: «...Гунны, пройдя через земли аланов, которые граничат с гревтунгами и обычно называются танаитами, произвели у них страшное истребление и опустошение, а с уцелевшими заключили союз и присоединили их к себе. При их содействии они смело прорвались внезапным нападением в обширные и плодородные земли Эрменриха, весьма воинственного царя, которого страшились соседние народы, из-за его многочисленных и разнообразных военных подвигов».
Царство Эрменриха (Эрманариха) не представляло собой монолита, будучи раздробленным. Границы его между тем простирались от Черного до Балтийского моря. И вот теперь Эрменриху предстояло дать отпор гуннским ордам, которые возглавлял Баламбер, первый из гуннских вождей, вошедших в историю. Именно Баламбер был тем, на кого впоследствии равнялся сам Аттила.
Согласно «Истории» Марцеллина:
«...пораженный силой этой внезапной бури, Эрменрих в течение долгого времени старался дать им решительный отпор и отбиться от них; но так как молва все более усиливала ужас надвинувшихся бедствий, то он положил конец страху перед великими опасностями добровольной смертью».