– Знаешь, Джонни, – сказал я, отпив минералки, – ты единственный мужик, который жалуется, что у него слишком много девчонок.
– Нет, Макс, дело не в этом, честно! Я действительно ее люблю, но я знаю, скоро Беатриса заставит ее выбирать между мной и собой.
– Так купи ей цветов или еще что-нибудь. Сделай сам первый шаг.
– Нет, Макс, ты не понимаешь.
– Действительно, я ни черта не понимаю.
– Аманда говорит, будто в любви между женщинами есть что-то особенное. Это более мягкие, более нежные отношения, чем между женщиной и мужчиной. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– По правде говоря, не очень, Джонни. Я никогда об это не задумывался. Хотя видел порнофильмы, где женщины занимаются любовью друг с другом и, похоже, получают наслаждение.
– Да, Аманда уверяет, что это так. Говорит, только таким способом она много раз достигает оргазма. И поэтому она не намерена отказываться от связи с Беатрисой, понимаешь? А это значит, я лишний. И моя жизнь становится безнадежно несчастной.
– Тебе могут посочувствовать множество мужчин.
Я отвернулся и стал смотреть в сторону борделя, находящегося от нас в сотне ярдов. Шел непрерывный мелкий дождь, что было нам на руку. Мы уже третью ночь подряд торчали на этой улице, поэтому приходилось вести себя осторожно. Каждая напрасно проведенная в наблюдениях ночь увеличивала риск обнаружения, не говоря уже о страданиях от затекших членов и от клаустрофобии, которая возникала в этом фургоне, притупляя чувства и замедляя реакцию, – в столь опасной операции это могло сыграть роковую роль.
Джонни продолжал что-то канючить про Аманду, Беатрису и о других своих девушках, но я уже не слушал его. Достаточно с меня и других проблем. Долгое выжидание привело к разногласиям среди нашей команды. Калински утверждал, будто похитить Криса из места, где он появлялся время от времени и всегда неожиданно, все равно что искушать судьбу, против чего не поспоришь, но ведь иного способа у нас не было. Джо тоже не помогал облегчить ситуацию. Вчера ночью, во время бесплодного четырехчасового выжидания после того, как Калински провонял весь фургон, испражнившись в полиэтиленовый пакет, Джо предложил послать это дело ко всем чертям. Я понимал: Джо нервничает из-за частых визитов полиции, но надеялся, что эти разговоры вызваны только раздражением. Если он – или любой из остальных – вы идет из дела, тогда оно, само собой, полетит к чертям, и я останусь совершенно один. Окажусь беглецом, за которым гоняется полиция, без гроша в кармане, не отомстившим за свою едва не изнасилованную женщину.