— Да.
— И ты можешь спокойно сидеть и рассуждать о том, что воспользовался своим состоянием не только, чтобы купить мою любовь, но и откупиться от Люка.
— Да, — снова подтвердил Тони. — Признаюсь, что все так и было, но ты должна понять мотивы, побудившие меня так поступить. Ты должна это понять!
— Ничего я не должна!
Я поднялась. Вся моя ярость выплеснулась разом, как прорвавший плотину горный поток. Я почти кричала:
— Всю мою жизнь я была игрушкой в чужих руках: меня продавали и покупали совсем как рабу до Гражданской войны. С моей любовью обходились как с товаром, подобно одной из твоих чудесных игрушек. Ею можно было обладать, поступать по своему усмотрению, держать как ценную вещь или выбросить за ненадобностью. И ты еще требуешь от меня понимания?
— Хевен…
— А почему я должна понимать твои чувства?! Когда же вы, мужчины, начнете считаться с моими? Когда будете думать обо мне, а не только о себе? Вот ты и Люк… у вас с ним много общего. Продавать и покупать любовь — одно и то же. И то и другое — ужасно. Да, Люк тоже поступил отвратительно. Его вина в том, что он согласился подписать предложенное тобой соглашение. Но ему очень хотелось получить цирк, и за это он готов был продать те крохи любви и привязанности, которые он питал ко мне. Он не был моим настоящим отцом и прекрасно это сознавал. Но как ты, — я ткнула пальцем в его сторону, — как ты мог предложить Люку такое, сыграть на его жадности, на его низменных страстях, да ты просто дьявол!
— Хевен, пожалуйста, не говори так, — Тони встал и двинулся ко мне. Лицо его выражало отчаяние.
— Да, — подтвердила я, — ты поступил как демон–искуситель. Ты использовал его слабости и заставил продать часть своей души.
— Но все это ради любви к тебе, — запротестовал Тони.
— Мне не нужна такая небескорыстная любовь. Это эгоистичное чувство, живущее за счет других. Вся твоя жизнь, Тони, пронизана ложью. Ты и сейчас продолжаешь жить такой жизнью, и она сделала тебя законченным эгоистом.
— Это не так, — снова запротестовал Тони. — Все, что у меня есть, все, что я сделал, это только ради тебя, Хевен.
— Да что ты говоришь? А ты знаешь, что мне было нужно в жизни, что давало бы мне надежду и счастье? Вспомни, что ты скрывал от меня.
— Я тебя не понимаю. — Он в замешательстве смотрел на меня. — Чего я тебя лишил? Разве я когда–нибудь в чем–нибудь тебе отказывал?
— Ты заставлял жить, как бы под искусственными облаками, регулируя появление солнца. Ты боялся, что исчезни эти облака, и твоя роль в моей жизни станет незначительной. Ты заставил меня считать, что я безразлична Люку, в то время как ты сам загнал его в угол.