— Да неужели? — прищурился Дэррин и бросил листки на тротуар.
Я кивнула.
Аманда прочла обе записки, и в глазах у нее мелькнула тревога.
— О'кей, — сказал Дэррин, — докажите, что вы такие крутые. Пробегите со мной наперегонки до памятника воинам и обратно. Если проиграете, мы с ребятами вымоем Косгроув ее кудряшки молочным коктейлем.
Аманда еще больше встревожилась.
Я встала.
Папа говорит, что я болтушка, — и, похоже, он прав.
«По всем правилам! — написала я в блокноте. — На стадионе. 100 метров. Ты и я».
Дэррин прочел записку.
— Идет, — сказал он.
Тогда я еще приписала:
«Проигравший съест лягушку».
Эту записку Дэррин прочел два раза.
— Идет, — повторил он и побил собственный рекорд по ехидным ухмылкам.
Один из его дружков, прочитавший через плечо мои записки, дернул его за рукав.
— Дэррин, там этот тент поставили, как раз на беговой дорожке.
— Хорошо, — сказал Дэррин, глядя прямо на меня, — тогда в понедельник, на большой перемене, когда уберут шатер. — Он скомкал листок и кинул его в меня. — Утром можешь не завтракать, наешься на переменке. — И он вразвалочку зашагал прочь со своей гогочущей свитой.
Аманда расправила и прочла две последние записки — и посмотрела на меня как на чокнутую. И правильно.
Но она ничего не успела мне сказать, потому что сзади кто-то рявкнул:
— Аманда! Встань сейчас же!
Это мистер Косгроув собственной персоной вышел из своего магазина.
Аманда вскочила, но глаз на отца не подняла: она сразу как-то съежилась и уставилась в землю.
И впрямь, зрелище было не из приятных: багровая от ярости физиономия мистера Косгроува совершенно не гармонировала с его серо-зеленым клетчатым пиджаком.
— Ты же юная леди, — прорычал он, — а расселась в придорожной канаве, как пьянчуга!
Аманда стояла перед ним, опустив голову.
Но тут мистер Косгроув заметил меня.
О чудо! Из разгневанного папаши он вмиг превратился в улыбающегося президента самых прогрессивных в мире… как их там.
— Кого я вижу! — воскликнул он.
Я слабенько улыбнулась и помахала рукой.
— Спасибо, что согласилась уделить нам время сегодня вечером.
О чем это он? Я посмотрела на Аманду, но она усердно изучала тротуар.
— Ведь правда, было бы странно, — продолжал он, — если бы дочь президента ассоциации на собрании, посвященном шефской работе, не смогла представить собственную подшефную.
Я уставилась на него. Потом полезла за блокнотом. Но тут Аманда заговорила.
— Папа, — сказала она тоненьким голосом, — ты все неправильно понял. Ро вовсе не моя подшефная.
Мистер Косгроув посмотрел на нее в упор.
— Три дня назад, — пробасил он, — ты утверждала, что это именно она! Кто же твой подшефный?