Он никогда не называет меня Ро.
Под запиской лежало восемьдесят долларов.
А потом я взглянула на буфет, куда впопыхах засунула письмо от Карлы Тэмуорт.
Дверца была распахнута, и рядом на полу валялась бутылка из-под рома, который папа не выкинул четыре года назад, а хранил на случай, если какой-нибудь гость попросит выпить.
Бутылка была пуста.
И до меня наконец дошло, что я его потеряла.
* * *
Аманда и ее родители сильно удивились, когда я подъехала к их дому на тракторе.
Вся семья высыпала на веранду и уставилась на меня.
Я объяснила, что произошло и зачем мне понадобился трактор: я ведь привезла с собой всю свою одежду, на себе я бы этот чемодан нипочем не дотащила.
Мистер и миссис Косгроув заставили меня еще раз объяснить все с начала.
Просто поразительно, что человек способен давать такие сложные и подробные разъяснения, когда в голове у него все онемело.
Аманда держалась молодцом.
Она ухватилась за чемодан, стащила его с трактора и заявила, что я, если хочу, могу остаться у них навсегда.
Ее родители тоже были ко мне добры.
Когда я припарковала трактор на подъездной аллее рядом с их машиной и смертельная бледность на их лицах сменилась обычным румянцем, они повели меня в дом, и налили стакан ананасного сока, и дали шоколадного печенья и горячий бутерброд с ветчиной и сыром.
Даже Амандин братишка Уэйн был ко мне по-своему добр.
Когда он уже всех поставил в известность, что не разрешает мне занимать его комнату и трогать его крикетную биту, сачок и видеоигры, он сбегал куда-то и принес зубную щетку, которой милостиво позволил мне пользоваться, потому что ему она нужна только раз в неделю — чистить игрушечную железную дорогу.
Я его поблагодарила и сказала, что привезла из дома свою.
Мы с Амандой поставили и застелили у нее в комнате раскладушку.
Потом мы на нее сели, и Аманда спросила, как я себя чувствую.
— У меня все онемело, — сказала я.
Еле выговорила, так у меня вдруг задрожали руки.
Аманда не поняла, но заволновалась.
— Как у зубного? — переспросила она.
Я хотела ей объяснить, только все онемение вдруг прошло, и меня жутко затошнило, и я бросилась в туалет.
Меня не вырвало, но от слабости пришлось прислониться к стенке. Я вся тряслась и обливалась холодным потом.
За дверью послышался встревоженный голос Аманды:
— Ты в порядке?
Пришлось открыть дверь и сказать ей, что все в порядке, я скоро приду.
Я не хотела, чтобы она ободрала себе костяшки пальцев, пытаясь открыть дверь ножом.
Когда дрожь немного унялась, я пошла обратно в комнату.
Но задержалась в коридоре, потому что услышала, как в гостиной Амандины родители говорят обо мне.