— Просто потому, что одинок, да?
Соломон мрачно кивнул.
— Как-то ночью, выпив лишку, он рассказал мне о поворотном моменте, который предопределил всю его дальнейшую несчастную судьбу. Это случилось, когда он впервые сказал: «Да, отец». — Соломон поморщился. — Ох уж эти старые американские семьи!.. К счастью, сам я выходец из новой американской семьи… Нелли говорила мне, что приняла вас за еврея. — Он усмехнулся. — Послушай ее — так практически каждый в Америке еврей. А вы были женаты прежде?
— Нет.
— Сразу видно, — заметил Соломон. — Нелли — моя вторая жена. И последняя. И еще у меня двое совершенно ужасных детей. Не от нее, — поспешно добавил он. — Это всегда проблема — дети. Сплошные слезы… — Лицо его помрачнело. — А вы не стесняйтесь, говорите с Расселом почаще. Возможно, напишете потом справочник-пособие, вы же у нас человек образованный. Нечто вроде «Как воспитать людей двадцать первого века». Да он по тиражу Библию переплюнет. Так что оставайтесь здесь, дружище. Вам есть за что благодарить судьбу.
— Знаю, — ответил Стрэнд, хотя и не был уверен, что понял, за что именно, по мнению Соломона, он должен благодарить эту самую судьбу.
Соломон, задумчиво прищурившись, разглядывал его. Джордж Вашингтон обозревает свои войска. Вот только где это было, в Вэлли-Фордж[25] или Йорктауне?[26]
— А знаете, с учетом того, что случилось, вы очень неплохо выглядите, — заметил Соломон. — Ну, может, немного похудели. И у вас такой красивый загар.
— Врачи уверяют, что я могу дожить до ста лет.
— Вы хотите дожить до ста? — воскликнул Соломон. — Господи, какая скука!..
— Я тоже так считаю, — ответил Стрэнд, и оба рассмеялись.
— У меня был очень интересный разговор с вашим сыном, — заметил Соломон. — Умный мальчик. Он вам говорил, что с понедельника начинает работать на меня?
— Нет.
— Вот как? — Похоже, Соломон искренне удивился.
— Наверное, испугался, что я не одобрю его стремления работать в музыкальном бизнесе.
— А вы не одобряете?
— Просто не хочу, чтобы его постигло разочарование. Ведь там все зависит от случая. А о положительных сторонах этого бизнеса я имею самое смутное представление.
Соломон кивнул.
— Все это я ему объяснял. Прослушал его еще раз, пригласил на прослушивание несколько человек. Я ему сказал: эта дорога не усыпана розами. Это дорога сердечной муки и боли. Старая китайская пословица. И лишь один человек на десять тысяч способен пройти ее до конца. Это тяжелая жизнь, порой человеку приходится ждать годы, пока не наступит его час. Но еще хуже, когда этот час наступает — и все заканчивается провалом. Я прямо сказал Джимми, что у него есть определенное обаяние, голос вполне сносный, но ничего особенного или выдающегося в том, как он играет и поет, нет. И что его песни — те, которые он сочиняет сам, — ничуть не оригинальны. И еще сказал, что, на мой взгляд, у него маловато куража, электричества, той энергии, которая «заводит» зал, заряжает зрителей и делает исполнителя популярным.