Хлеб по водам (Шоу) - страница 306

Только в этих последних строчках Стрэнд впервые за все то время, что читал письмо, уловил искреннюю боль и обиду. Ему оставалось прочесть еще две строчки.

«Раз уж вы являетесь другом Хитца, можете передать, что, если я сяду в тюрьму, пусть лучше он не попадается мне на глаза, когда меня выпустят оттуда.

Искренне ваш

Хесус Ромеро».

Ну вот, проиграна еще одна битва, подумал Стрэнд. Чего и следовало ожидать. Ведь Ромеро, несмотря на юный возраст, отчетливо представлял себе свое будущее. Свою роль в этом обществе — роль варвара, изгоя. Слишком гордого, чтобы принимать подачки, чтобы войти в сговор с теми, кто находился по другую сторону гетто. Впрочем, правда на его стороне. Стрэнд вздохнул и устало потер глаза. Затем аккуратно вложил листки обратно в конверт и сунул его во внутренний карман пиджака. Как-нибудь он покажет это письмо Кэролайн.

Глава 8

Рождество приходилось на понедельник, поэтому каникулы начались еще в пятницу. Стрэнд с Элеонор выехали из Данбери загодя, чтобы успеть встретить Лесли, самолет которой компании «Транс-уорлд-эрлайнс» приземлялся в аэропорту Кеннеди. На неделе звонил Хейзен, и Стрэнд сказал ему, что совсем не обязательно посылать за ними машину в Данбери. Кэролайн тоже должна была прилететь в Кеннеди самолетом той же компании. И они договорились, что она будет ждать их в здании аэровокзала — с тем чтобы потом всей семьей отправиться в Ист-Хэмптон. Хейзен, оказывается, переговорил с Ромеро и сказал Стрэнду, что этот идиот и упрямец по-прежнему отказывается сотрудничать с адвокатом. А ведь суд уже не за горами, семнадцатого января. Мало того, Ромеро заявил Хейзену, что Холлинзби вполне устраивает его как адвокат и что он не хочет, чтобы Хейзен напрасно тратил время и приезжал на суд.

— Этот мальчишка совершенно безнадежен, — устало сказал Хейзен, — и ни один из нас помочь ему не в состоянии. Что ж… до встречи в пятницу.

Стрэнд не уставал радоваться присутствию Элеонор в доме, хотя подчас замечал, сколько усилий прилагала она, чтобы выглядеть веселой и беззаботной. Он знал, что делается это только ради него, и был от души благодарен дочери. Он пытался не обращать внимания на то, как резко вскакивала она и мчалась к телефону, стоило услышать звонок, как нервно и напряженно бросала в трубку «алло». Но Джузеппе не позвонил ни разу, и сама она тоже ни разу не звонила в Джорджию. Как-то поздно ночью Стрэнд слышал, что она нервно расхаживает по комнатам, уверенная, что отец спит.

Два раза, когда ее не было дома, Стрэнд сам пытался дозвониться Джузеппе, но тот, услышав его голос, всякий раз вешал трубку. Стрэнд не говорил Элеонор о своих попытках.