Я с ним вечером один и хочу испытать, как он отнесется к предложению остаться дома совсем одному. Говорю: - Я схожу в аптеку, а ты посиди один. Он: *А што' я бу'ду де'лъть?* (А что я буду делать?).
Я: Смотреть картинки. Он: *А кто' их убирёт?* Он явно испуган и готов заплакать, но характерно, что старается выискать мотивы, по которым я должен остаться дома. Я: Так я пойду, а ты посмотришь картинки. Он: *Мне' аднаму' ни хо'чiццъ. А кто' мне пръчита'iт? Мне' на'дъ пръчита'ть* (Мне одному не хочется. А кто мне прочитает? Мне надо прочитать).
Я: А как же мамочке лекарство? Он: *За'фтръ ма'мъчьки зъкажы'. Кто' мне пръчита'iт?* - Завтра мамочке закажи. Кто мне прочитает? До последнего времени он совершенно не мог рисовать по какому-нибудь заданию. Чертя как попало, он иногда вырисовывал фигуры на что-то похожие и тотчас давал им названия: окорок, дым и т.д. В последние же дни он рисует то, что я ему указывал: круг, крест, клеточку, звезду, елку. И все эти предметы имеют некоторое сходство с предлагаемыми. Счет находится все еще в прежнем положении. Знает "три", теперь очень твердо. Например, показывает пальцем три точки, чтобы сообщить, что ему надо три кусочка сахару. Знает, что к двум еще надо присоединить один, чтобы было три. Верно определяет число трех последовательных действий (поцелуев, прыжков и т.д.).
Говорит о трех предметах, которых не имеет перед глазами. Но "четыре" упорно не хочет знать.
(3, 8, 30).
Просит меня: *Зьде'лъй мне' вагза'л* (Сделай мне вокзал).
Я, отнекиваясь: Какой тебе вокзал? Он: *Ф чём жду'т поiзда' Привизьли' уш кирьпичи'-тъ. Ку'бики* (В чем ждут поезда. Привезли уж кирпичи-то).
Действительно, привез на коляске кубики.
(3, 9).
За последнее время у него наблюдается много временны'х определений. Так: "Толины именины были летом, а мои зимой. И елка зимой. У нас и у Толи была раньше елка, а у Олечки после". Все факты верны. "Прежде я к тебе приходил в самую ночь, а теперь прихожу утром", - говорит, прийдя ко мне в постель с рассветом. Татьяна Северьяновна говорит ему за обедом: - Кушай, шалун! Он (шутливо): - *А ты' шълуни'ца* (А ты шалуница).
Взял большую ложку горячей каши, подул немного и говорит: *Ни даду'iсьси* (Не додуешься).
Несомненно, самостоятельное образование. Обо что-то накололся в подушке и сказал: *Калю'чиицъ* ("Колючеется" = колется).
Играет и говорит: *Он миня' давно' адале'л, штъб я йиму' свари'л фкусьня'шку* (Он меня давно одолел, чтобы я сварил ему вкусняшку).
Я: Кто? Он: *Ми'шкъ* (Мишка).
(3, 9, 2).
"Помнишь, такую бумажку отрежешь, смотаешь, намочишь чем бреешься, сделается пузырь большой и полетит". Говорит о мыльных пузырях, которые однажды пускали для него, чтобы опять добиться от меня этой забавы. Мне некогда, и я притворяюсь, что не понимаю. Поэтому он говорит еще: "Помнишь, ты смотал такую трубочку, намакал чем бреешься и пустил пузыри. Помнишь, ты эдакие пузыри из бритвы пускал". Фразы записаны точно и представляют примеры сложных синтаксических целых. Кончив есть, говорит: Кончила. Так девочки говорят. Я: А ты как? Он: Кончил.