(Значит форма рода уже усвоена со стороны значения).
Вспоминается, как летом мы ходили с ним ловить рыбу. Сидели на одном месте, ничего не поймали, перешли "на другую реку", поймали одну рыбку и выпустили ее в воду.
(3, 9, 4).
*Зътужы'л ру'ку* - "Затужил" руку (от "туго").
Говорит, когда я придавил ему руку в постели. Примеры самостоятельных однократных образований: *пивну'* (от "пить").
Говорит, собираясь сделать один глоток. *Скабльну'* - скобльну' (от "скоблить").
*Важжи'на* - возжина: длинная возжа у лошади.
(3, 9, 5).
Я вытираю ему лицо, и он говорит: *Су'хъ вытира'ит мне мо'рду. Ни мо'рду, а лицо'. Эт у ко'шки мо'рдъ, и у катёнкъ*. Это не первый случай разграничения "морды" и "лица". Ему как-то давно говорилось, что "морда" у животных. Спрашивает, какой рукой я ем. Я показываю правую. Он: *Не'т, я тибя' приучю' э'тъй руко'й е'сьть. Этъй руко'й ниудо'бнъ* - Нет, я тебя приучу этой рукой есть. Этой рукой неудобно. Сопровождается жестами. Я ухожу, и он тревожно спрашивает: *Э'т до'лгъ?* (Это долго?).
Я: Нет, не очень. Он: *Тък ни бу'ду пла'къть!Э'т вот када' сафсе'м до'лгъ!* (так не буду плакать! Это вот когда совсем долго!).
Без Веры он болезненно относится к моему уходу. Не капризничает, а плачет горько. Просит, чтобы я при нем одевался и по нескольку раз прощался с ним.
(3, 9, 7).
Говорит неожиданно: "Помнишь, ты с черной тряпкой ходил? Вот так кругом была тряпка. Ты спал в ней. И снимал". Это воспоминание о времени, когда у меня была невралгия в сентябре 1923 года, т.е. около полутора лет назад. Раньше он об этом не вспоминал ни разу. Мы ему тоже не напоминали. Забыли и сами. Вдруг спрашивает: *Ра'зи апира'търы лю'ди?* (Разве операторы люди?).
Я: Да. Он (тоном удивленного отрицания): *Ра'зи апира'търы лю'ди!* Я: А кто же? Он (тоном перечисления, примера): *Я... - лю'ди...* ("Апира'тър" - император из "Воздушного корабля", рассказанного Татьяной Северьяновной).
(3, 9, 9).
*По'мниш, дя'ля Ми'шъ пришо'л к на'м с каза'л: я жра'ть хачю'* (Помнишь, дядя Миша пришел к нам и сказал: "Я жрать хочу"), - говорит с явной насмешливостью. Потом прибавляет: *Заче'м он та'к гъвари'л?* (Зачем он так говорил?).
Я: А как надо было сказать? Он: *Я е'сьть хачю'* (Я есть хочу).
Уже давно отмечалось, что он обращает внимание на какофимизмы.
(3, 9, 11).
Принесли судака, и он говорит: *А мне' бу'дiт хво'сьтик рыби'нъй, судаки'нъй. Я то'лькъ судаки'нъи хвасты' люблю'* - А мне будет хвостик рыбий ("рыби'ный"), судачий ("судаки'ный").
Я только судачьи ("судаки'ные").
хвосты люблю. Начал усваивать "четыре". Когда мы сидели втроем и он сосчитал "три", пришла Татьяна Северьяновна, и он, спросив "А с бабушкой сколько?" и услышав ответ, все повторял: "Четыре". Потом во время гулянья, увидев четверых стоявших извозчиков, говорил: "Четыре лошади", на обратном же пути, когда один уехал, говорил "Три".