(2, 8, 6).
*Кури'льщик како'й сыска'лси!* Велит мне сделать ему цигарку, а сам стоит и говорит. Я ему уже две делал, а он их толкал в печку и опять просит: *Пап, ищё паськле'ннию пакури'шку. Бо'льшъ ни бу'ду праси'ть* - Папа, еще последнюю "пакуришку" (папироску).
Больше не буду просить.
(2, 8, 7).
*Па'п, привижы' вирёвъчьку. Ана' у тибя' в э'тъм* - Папа, привяжи веревочку. Она у тебя в этом. Указывает на мой стол. *О'кърък фсиyда' нага'* - Окорок - всегда нога. Повторил несколько раз, когда я принес нарезанную ветчину. Трудно предположить, что он знает это; но так же маловероятно, что от кого-нибудь слышал такую фразу. Твердо не помню, было ли "y" в слове "всегда", но, кажется, да. *Ту'ськ уме'ит кле'тки де'лъть то'жа* - Туська умеет клетки делать тоже. Сам в это время ломает клетку. *Ма'м, ты чево' нашла? Эт чево' у тибя' в рука'х? Мате'рии?* (Материя?).
Говорит, уивдев у Веры вынутый из сундука кусочек материи. *Ма'м, я ни пила' чя'ю. Я хачю' пи'ть* - ... не пил... *Я па'пи хате'л привисьти' бальшы' сала'ски*. Почти рядом о себе и в женском и в мужском роде.
(2, 8, 10).
*Я со'ник* (сон).
*плахо'й ви'дiл*. Говорит утром. Вера спрашивает: "Что же ты видел: лошадку, коровку?". Он говорит: *Нициво'. То'лькъ ади'н со'ник* - Ничего. Только один соник. Ясно, что он не понимает, что такое сон. *Па'п, што' эт тако'йъ хля'п?* Спрашивает меня несколько раз с плутовским видом. Под конец начинает прямо хохотать. Вполне вероятно, что он сам выдумал это звукосочетание и знает, что оно не имеет смысла. *Па'па, да'й мне шушо'ны я'блъки* (сушеные).
Так до сих пор довольно часто свистящие заменяются шипящими перед шипящими следующего слога. Но говорит и *сушо'ны*.
(2, 8, 11).
*Эт плахо'йi ка'жъцца. Ка'жъцца плахо'й* - Это плохой, кажется. Кажется, плохой. Выбрал из блюда червивую горошинку и показывает мне. Между "плохой" и "кажъццъ" паузы нет. *Бальшу' йиму' пла'тьйi шашы'ть* - Большое ему платье надо сшить ("сошить").
Говорит о Мишке, которому Вера собирается сшить рубашку. Он смотрит на ее работу, и, когда она говорит: "Рукава прорезать", он повторяет это с прыжками от восторга. Когда она надевает на Мишку сшитый мешок, то он кричит радостно: *Мишу'ньчик в руба'шъчьки!* - Мишунчик в рубашечке! *Па'па, сматри'-късь: мужы'чёк визёт драва'*. Наложил в автомобиль веточек елки, положил туда своего старика-матрешку и заявляет. *Во'т по'мниш, как мы' ис тра'фьки де'лъли вено'чик. У на'с была' трава'*. Лена ему делает венок из веточек елки, и он ей напоминает. Венки она ему делала еще прошлой весной.