— А вы никогда не уступаете, — недовольно бросил Рийс.
Девушка побледнела, вспомнив статую мужчины у него в спальне.
— Так вы предпочитаете свой пол.
— Что за вздор! У меня нормальная ориентация. Все просто, Лорен. Я не выношу все эти притворные вздохи и никчемные глупости, которые в нашем обществе принято выдавать за романтические отношения.
— Но та статуя Мадонны с Младенцем не имеет отношения к притворству. Она вся — воплощенная любовь.
— Любовь! Да что вы знаете о любви? У вас есть муж? Дети?
Девушка от неожиданности моргнула, покраснела, потом снова побледнела.
— Вы же знаете, что нет, — холодно отозвалась она. — Я любила Сэндора. Но он не хотел на мне жениться. И дети ему были не нужны. Как и я сама. Настоящая я.
— Однако вы умеете разжалобить, — с отвращением в голосе заметил Рийс. — Можете сделать себе кофе или чаю. Я завтракаю в половине седьмого, ухожу в семь. Завтра вернусь в шесть вечера. Коктейль в семь. Потом ужин. Наденьте что-нибудь элегантное. Кстати, вы купили себе вечерние наряды?
— Разумеется, нет, — лаконично ответила Лорен.
— Вы должны выглядеть эффектно, соответственно вашей роли!
— У меня есть собственные деньги, — заражаясь его гневом, огрызнулась она. — Если мне понадобится одежда, я в состоянии ее купить без вашей помощи!
— Вы что же, намерены спорить по любому вопросу? — зарычал он.
— С вами — да.
— Нужно было навести справки и о вашем характере, прежде чем подписывать это проклятое соглашение.
— Хоть кто-то должен вам противоречить, чтобы вы не расслаблялись и были в тонусе, — фыркнула Лорен. — Я иду спать. Спокойной ночи.
— Будьте готовы завтра вечером в четверть седьмого.
— Не беспокойтесь. Буду.
И надену самый откровенный из своих нарядов, мстительно подумала она, развернулась и пошла уверенным шагом к своей комнате.
— Я донесу ваш чемодан. И портфель с инструментами — если вы, конечно, их мне доверите, — бросил Рийс ей вслед.
Эффектный уход со сцены, ничего не скажешь, подумала девушка, давясь от смеха. Про вещи-то она и забыла.
— Их — доверю, — кивнула Лорен.
Ее спальня была выкрашена в терракотовые тона. Покрывало на кровати и портьеры отливали небесной лазурью. Отделка комнаты оказалась неброской, но обещавшей уют. По сторонам мраморного камина висело два китайских свитка. На полочке поблескивала глазурью коллекция керамики эпохи Мин. Ощущая кожей каждый шаг Рийса у себя за спиной, девушка повернулась к нему.
— Эта дверь — в ванную, — спокойно объяснил он. — Та — на балкон. Увидимся завтра вечером между шестью и половиной седьмого.
Следовательно, утром он ее видеть не желает — таков, надо полагать, скрытый намек его слов. Лорен наклонилась, чтобы включить светильник у кровати, волосы мягкой волной упали ей на лицо.