Бабушкины васильковые глаза обожгли меня ледяным равнодушием. Поражала их пустота, внезапно сменившая теплое умиление. Но Джиллиан тотчас же овладела своими чувствами, заговорив со мной неожиданно мягко и ласково.
— Моя дорогая Хевен! — проворковала она. — Умоляю тебя, моя милая, никогда больше не называй меня бабушкой! Ведь я изо всех сил стараюсь сохранить молодую внешность, соблюдаю режим и специальную диету, в общем, трачу на это всю энергию, массу времени и, конечно же, денег, но, как мне кажется, небезуспешно. Но если ты повторишь это слово в присутствии моих друзей, ты разобьешь в пух и прах плоды всех моих тяжких усилий, потому что они думают, что я гораздо моложе, чем на самом деле. Мне будет стыдно, если меня уличат во лжи. Признаюсь, что я всегда лгу, когда речь заходит о моем возрасте, порой даже врачам. Поэтому не обижайся, но я попрошу тебя впредь называть меня просто Джиллиан.
Это был еще один удар для меня, но я уже начинала привыкать к ним.
— Но… право же… — залепетала я, — как, в таком случае, ты представишь меня? И откуда я вообще появилась? И что я здесь делаю?
— О, дорогая, ты просто прелесть! Не обижайся, моя милая, если тебе так уж угодно, то можешь иногда, когда мы будем одни, называть меня… Нет, я этого не вынесу! Ведь ты можешь забыться и случайно назвать меня на людях бабушкой. Поэтому лучше будет с самого начала раз и навсегда усвоить наш уговор! Ведь согласись, моя прелесть, что это не совсем ложь. Женщины должны стараться казаться таинственными. Мне кажется, тебе тоже лучше начать лгать о своем возрасте, и чем раньше, тем лучше. А я представлю тебя как свою племянницу — Хевен Ли Кастил.
Я некоторое время осмысливала услышанное, прежде чем задать следующий вопрос:
— Так значит, у тебя есть сестра с такой же фамилией, как и моя, — Кастил?
— Конечно же нет, моя славная! — с легким смешком воскликнула Джиллиан. — Но обе мои сестры столько раз выходили замуж и разводились, что вряд ли кто помнит все их фамилии. Скажи, что тебе не хочется говорить о прошлом, а если кто-то станет бестактно настаивать, ответь этому негоднику, что папочка увез тебя в свой родной город… ну, как там его…
— Уиннерроу, Джилл, — подсказал ей Тони, кладя ногу на ногу и выстукивая пальцами дробь на стрелках серых брюк.
В Уиллисе женщины гордились, если становились бабушками раньше своих сверстниц, это являлось предметом их похвальбы. Моя бабуля уже в двадцать восемь увидела своего первого внука, правда, он не прожил и года… А в пятьдесят она выглядела на все восемьдесят, если не старше.