Это не был первый человек, лично убитый Серегой, но непривычка к такому наглому хождению по краю сыграла с молодым Хозяином дурную шутку – внутри словно что-то рассыпалось, и паренек неуверенно отступил от стола, с трудом попадая дымящим стволом пистолета под разгрузку.
Старый понял и впрягся, медленно обходя стол:
– Мужики. Гадов нет здесь больше, кончились. Вот мужик… Евтей ты? Евтей правильно сказал – айда. Надо пойти и урыть эту мразь. Пока поздно не стало.
Пыштымцы тем временем задвигались, отойдя от столбняка. Сосед убитого принялся стаскивать с трупа тулуп – видимо, это его тулуп, машинально отметил Сережик. Тем временем Старый уперся обоими руками в торец стола, нависнув, казалось, надо всеми сидящими за столом.
– Э, а ну не вошкайся, брось шубу-то. Пади за стол, дело решать надо, а не барахольничать.
Мужик бросил сдернутый с трупа тулуп на кучу наломанной на растопку мебели и присоединился к землякам. Старый вытащил тугую, едва начатую пачку сигарет и бросил на середину стола:
– А вот давайте по легонькой, для легкости мысли…
Его манера ничуть не изменилась, но Серега как-то заметил страшный напряг, на мгновенье мелькнувший за всегдашней легкостью Старого, и вдруг понял, что жить им или умирать – решается именно сейчас; и то, что он, Серега, так вовремя и ловко застрелил этого наглого урода, ничего не значит. Вернее, значит – если сейчас мужики не потянутся за угощением, то как раз за этого урода с них рано или поздно будет спрос, и еще за того, ихнего старшего, которого Старый привалил второго дня… А ведь мы с ним сейчас даже не по веревочке, а вообще по воздуху идем… Вообще, почему нас все еще не стреляют? Непонятно. Приходят два каких-то хуя с горы, валят одного ихнего, через день приходят – и еще одного… – отрешенно и даже с оттенком болезненной веселости подумал Серега, – …Так, присесть надо, че-то в ногах как-то не очень… Поискав глазами место за столом и не найдя, Серега, стараясь особо не шуметь, подтянул из угла кресло и сел на место Кирюхи, отчего-то вспомнив, как еще совсем недавно, летом, таскал сюда завтрак Хозяину.
После незаметной, но дорого обошедшейся Сереге паузы мужики взяли по сигаретке, и над столом вспухли ароматные легкие облака. Кто-то шумнул Губе, так и торчащему в дверях, принести из бывшей караулки стул, и предложил Старому сесть. Старый достал сигаретку и тоже задымил, спокойно и деловито осведомившись у сидящего рядом Евтея:
– Карты-то не скурили?
– А что, были?
– Конеш… Сереж, глянь там в тумбе, в левой.
Серега наклонился под стол, распахивая дверцу тумбы монументального Кирюхиного стола – точно, сейф. Глубокие царапины, даже борозды вокруг дверцы.