Моему хозяину? Что за чушь она несет? У меня нет хозяина.
Она провела руками вдоль бока Филиппа, по ребрам. Ее рука стерла кровь, и открылась кожа гладкая и нетронутая. Николаос стояла перед ним и не доходила даже ему до ключицы. Филипп закрыл глаза. Голова ее откинулась назад, сверкнули клыки, губы раздвинулись в оскале.
— Нет!
Я шагнула вперед, но руки Винтера опустились на мои плечи. Он медленно и осторожно покачал головой. Мне не полагалось вмешиваться.
Она всадила клыки ему в бок. Все его тело напряглось, шея выгнулась, руки в цепях задергались.
— Оставь его!
Я двинула локтем в живот Винтера, он ухнул, и его пальцы впились мне в плечи так, что я чуть не заорала. Потом его руки охватили меня и прижали к груди так, что я не могла шевельнуться.
Она подняла лицо от кожи Филиппа. С подбородка капала кровь. Она облизнула губы розовым язычком.
— Забавно вышло, — сказала она голосом, на многие годы старее, чем могло быть тело. — Я посылала Филиппа соблазнить тебя. А вышло так, что ты соблазнила его.
— Мы не любовники.
Прижатая к груди Винтера, я была до смешного беспомощной.
— Отрицание не поможет никому из вас, — сказала она.
— А что поможет? — спросила я.
Она махнула Винтеру, и он меня отпустил. Я отошла от него так, чтобы он не мог дотянуться. При этом я стала ближе к Николаос, вряд ли улучшив свою позицию.
— Обсудим твое будущее, Анита, — сказала она. — И будущее твоего любовника.
Я поняла, что она имеет в виду Филиппа, и не стала ее поправлять. Безымянный жестом велел мне следовать за ней. Обри придвигался поближе к Филиппу. Они останутся вдвоем. Этого нельзя допустить.
— Николаос, прошу тебя, пожалуйста!
Может быть, дело было в «пожалуйста». Она обернулась:
— Да?
— Могу я попросить о двух вещах?
Она улыбалась, приятно удивленная мной. Приятное удивление взрослого, который услышал от ребенка новое слово. Но мне было все равно, что она обо мне подумает, лишь бы сделала, как я прошу.
— Можешь попросить, — сказала она.
— Я прошу, чтобы с нашим уходом эту комнату покинули все вампиры. — Она смотрела на меня с улыбкой — дескать, давай дальше. — И чтобы мне было позволено поговорить с Филиппом наедине.
Она рассмеялась высоко и резко, как ветровые колокольчики в бурю.
— Ты дерзновенна, смертная, надо отдать тебе должное. Начинаю понимать, что нашел в тебе Жан-Клод.
Примечание я пропустила мимо ушей, поскольку мне показалось, что я не понимаю его до конца.
— Пожалуйста, мне будет позволено то, о чем я прошу?
— Назови меня госпожой, и ты получишь то, чего просишь.
Я проглотила слюну, и это был громкий звук в наступившей тишине.