— Где он? — спросил Эдуард.
Я покачала головой.
— Не знаю.
Уже прошел почти час от наступления темноты. Поляны кладбища, как правило, пусты — только немногие деревья высятся па гладких холмах. Мы давно должны были заметить огни машины на гравийной дороге. Где же Дженсен? Все-таки сдрейфил?
Эдуард отступил от машины и подошел ко мне.
— Не нравится мне это, Анита.
Меня это все тоже не вдохновляло, но…
— Дадим ему еще пятнадцать минут. Если он не появится, мы уезжаем.
Эдуард оглядел открытую местность.
— Здесь с укрытиями не очень хорошо.
— Я не думаю, что нам надо опасаться снайперов.
— Ты же говорила, что в тебя кто-то стрелял?
Я кивнула. Он был прав. У меня руки стали покрываться гусиной кожей. Ветер раздул дыру в тучах, и туда полился лунный свет. Вдалеке серебром вспыхнуло небольшое строение.
— Что это? — спросил Эдуард.
— Сарай смотрителей. Или ты думают, что трава сама себя косит.
— Я вообще об этом не думал, — сказал он.
Облака накатили снова и погрузили кладбище в черноту. Все превратилось в неясные силуэты; белый мрамор, казалось, светится собственным светом.
Раздался скрежет когтей по металлу. Я резко обернулась. На крыше моей машины сидел гуль. Он был голый и был похож на человека, раздетого догола и окаченного светло-серой краской, почти металлической. Но зубы, эти ногти на руках и ногах — длинные и черные кривые когти… Глаза горели багрянцем.
Эдуард пододвинулся ко мне с пистолетом в руке.
— Что он здесь делает? — спросил Эдуард.
— Не знаю. — Я махнула свободной рукой и крикнула: — Вон!
Он пригнулся, пристально глядя на меня. Гули — трусы; на здоровых людей они не нападают. Я сделала к нему два шага.
— Пошел вон! Брысь!
От любого проявления силы эта мерзость удирает во все лопатки. Этот остался сидеть. Я попятилась.
— Эдуард, — тихо сказала я.
— Да?
— Я не чуяла гулей на этом кладбище.
— Значит, ты одного пропустила.
— Одиноких гулей не бывает. Они ходят стаями. И их не пропустить. От них идет что-то вроде психической вони. Воняет злом.
— Анита. — Голос Эдуарда был нормален и тих, но нет, не нормален. Я обернулась и увидела у нас за спиной еще двух гулей.
Мы стояли почти спина к спине, наставив пистолеты.
— Я видела результаты нападения гулей на этой неделе. Убили здорового человека, притом на кладбище, где гулей нет.
— Картина кажется знакомой, — сказал он.
— Ага. Пули их не убивают.
— Я знаю. Чего они ждут?
— Думаю, набираются храбрости.
— Они ждут меня, — сказал голос.
Из-за ствола дерева вышел Захария. Он улыбался.
Боюсь, челюсть у меня отвисла до земли. Может быть, от этого он и улыбался. Теперь я все знала. Он не убивал людей, чтобы насытить свой гри-гри. Он убивал вампиров. Тереза его пытала, потому она и стала очередной жертвой. Но оставались еще вопросы, и серьезные.