Алиса долго припоминала ему эту отповедь, разумеется, уже после свадьбы. Он давал ей так мало поводов для сцен, был так покладист, а вернее, рассеян, что она признавалась подружкам: «Даже не понимаю, есть у меня муж или нет?»
В кабинет вошла девушка, лет двадцати пяти. Брюнетка, очень бледная, одета небрежно, темные глаза слегка прищурены. Она остановилась посреди комнаты и предъявила профессору странный предмет – сооружение из железных изогнутых прутьев и винтиков. Все это молча.
– Ничего не понимаю, – раздраженно сказал он. – Это – что?
– Я не знаю, – низким мелодичным голосом отозвалась та. – Но вам просили передать.
– Кто?
– Моя дочь.
Профессор зажмурился, снова широко открыл глаза и уставился на посетительницу. Сонливость прошла.
– То есть?
– Моя дочь просила передать вам это, – невозмутимо продолжала посетительница. – Только здесь не все. Остальное принесу завтра. Слишком тяжело, а попросить помочь некого.
– Да кто, кто вас прислал?
На миг у него явилось странное ощущение, что он сходит или уже сошел с ума – от недосыпания, от постоянных мыслей о Марсе, мало ли от чего. А вот как раз эта женщина, которой никак не может быть больше двадцати пяти лет, странная особа с невообразимым предметом в руках, – нормальна. Профессор тряхнул головой и растерянно пригладил растрепанные рыжие волосы. Вспомнил, что нужно сходить к парикмахеру, иначе станет похож на дикобраза. Такими мелочами обычно занималась Алиса – зубной врач, билеты на самолет, визы, парикмахер, плата за свет, за газ, химчистка… В сущности, она уже почти была его женой.
– Меня прислала дочь, – повторила женщина. – И просила, нет, требовала передать вам это. Куда можно поставить? Оно тяжелое…
– Сюда, – он указал на стол, выбрав путь наименьшего сопротивления. Женщина ему не нравилась, непонятно почему. Она была настойчивой, но все же вежливой. Держалась так, будто пришла по важному делу, хоть и не спешила ничего объяснять. Больше всего профессора смущал ее странный, ушедший вовнутрь взгляд, который ему никак не удавалось поймать…
– Простите, – выговорила визитерша после краткой паузы. – Я должна была сказать сразу, что не вижу. В этой комнате я впервые и не понимаю, где тут что. Боюсь уронить.
«Какой-то бред! – подумал он, принимая у нее тяжелый металлический каркас, больше всего напоминающий средневековое орудие пытки. – Слепая? В самом деле, глаза мертвые». Резко провел пальцами прямо у нее перед носом, но женщина не вздрогнула.
– Вы сказали, что вас прислала… дочь? – Профессор осторожно установил каркас на стол. – Извините, я, может, что-то не сразу воспринимаю, в последнее время сильно устаю… Зачем вас прислали?