«Только при необходимости», — прошептал я.
«Не беспокойся. Моя подруга сама расскажет о тебе. Но ты это тоже должен знать».
Взяв меня за руку, она вместе со мной вышла из комнаты.
Это была высокая, костлявая женщина с тяжелой челюстью и волосами соломенного цвета. Ее солидный вид внушал уважение. Но ее низкий голос звучал мягко, нежно и доверительно.
На вокзале царил невероятный хаос. Часть вокзала при последнем налете была разрушена, некоторые платформы были разворочены, завалены грудами битого кирпича и мусора.
«Сейчас я познакомлю тебя с одной сестрой из женского НС-объединения. Ты знаешь, что означают эти буквы?»
«Я знаю, что эти сестры делают, а НС — это, наверное, что-то связанное с нацистами».
«Замолчи!» Она страшно рассердилась, и ее акцент стал еще более заметным.
«Никогда так не говори, а то все узнают, кто ты. Ты ведь уже достаточно большой, чтобы это понимать».
Женщина взяла меня за плечи и встряхнула. Она внезапно преобразилась, выражение лица стало суровым. Даже голос стал каким-то жестким.
«Ты согласен со мной?»
Я кивнул.
«Если ты не можешь владеть собой, то в таком случае я не хочу тебя с ней знакомить. Ты понимаешь меня?»
«Понимаю», — быстро сказал я.
«Обещаешь мне, что будешь говорить только то, чему я тебя учила? Иначе всем нам крышка, а мою подругу сразу расстреляют».
Я согласно кивнул, но про себя подумал: «Ну уж это, конечно, явное преувеличение».
«Моя подруга очень хорошая женщина, а состоит она в национал-социалистической попечительской организации только потому, что хочет помогать другим людям. Всем без исключения, понимаешь?»
«Понимаю», — ответил я.
«Ну хорошо, тогда идем».
На мгновение остановившись, она еще раз внимательно посмотрела на меня.
«Ты и в самом деле выглядишь как-то слишком… по-южному».
«Что, слишком на еврея похож?» — тихо спросил я.
Она снова посмотрела на меня долгим взглядом. «Да нет, пожалуй, больше на итальянца», — засмеялась она и потянула меня за собой.
На вокзале царил ужасный шум. Люди стояли на путях и пытались поднять свой багаж на уцелевшую платформу. В самой середине рабочие расчищали завалы. К вокзалу медленно подходили поезда и, пуская пар, ждали, когда можно будет снова подъехать к платформе. Казалось, будто весь Берлин собрался уезжать.
«И убитые есть?» — спросил я.
«Очень много», — ответила шведка. — «Бомба попала в состав, в котором ехали военные. В самую середину. Вагоны первого класса, и такие чистые! Там было много солдат-эсэсовцев. Они все направлялись на восточный фронт».
Женщина посмотрела на меня, как будто хотела увидеть, как я отнесся к ее рассказу. Я сделал непроницаемое лицо.