Но дверь вдруг открылась. Перед нами стояла моя мать. Она сильно похудела. Рядом с внушительной фигурой Эрны она казалась особенно хрупкой.
«Раньше она не была такой», — подумал я.
«Мама», — сказал я. — «Это Эрна».
«Я сотрудница попечительской организации, привезла вашего мальчика».
Эрна протянула матери руку. Мать не заметила протянутой руки. Видимо, она даже не понимала, что ей говорили.
«Он заблудился», — добавила Эрна, все еще протягивая руку.
Мать нерешительно пожала протянутую руку, а я сказал:
«Я вернулся бы раньше, но не удалось».
И поняв, как глупо все это выглядело, взглянул на Эрну.
«Может, нам лучше пройти в дом, там удобнее беседовать», — сказала Эрна.
Мать без возражений впустила ее внутрь. Я быстро вошел вслед за Эрной. Мать закрыла дверь, но по-прежнему стояла у входа.
«Где вы его задержали?» — спросила она.
«На вокзале», — ответила Эрна.
Лицо ее приняло официальное выражение.
«Он слонялся по вокзалу».
«По какому еще вокзалу?» — в полном замешательстве спросила мать.
«По Штеттинскому».
«Что тебе там понадобилось?» Мать наконец обернулась ко мне.
«Я хотел уехать. Уехать из Берлина. Я не хотел быть обузой для тебя».
Внезапно мать с быстротой молнии бросилась ко мне и ударила меня по лицу. В эту пощечину она, казалось, вложила весь страх, все отчаяние последних дней. Удар был таким сильным, что я отлетел к противоположной стене и у меня из носа пошла кровь.
«Вот это да! В самую точку!» — изумленно выдохнула Эрна. — «Скажи честно — разве ты этого не заслужил?»
Мать опустилась на стул и зарыдала. Она выглядела такой больной и измученной. Мне хотелось броситься к ней, обнять ее ноги, но я не сделал этого. Чувство вины перед матерью осталось в моей душе до сегодняшнего дня. Эрна подошла к матери, положила ей руку на плечо. Все молчали. Наконец, прервав молчание, мать представилась:
«Меня зовут Роза Гемберг».
«А меня — Эрна Нихоф. Не знаю, как зовут вас на самом деле, но уж наверняка не Роза Гемберг. И отец мальчика вовсе не на восточном фронте. Знаю только, что вашего мальчика я задержала на вокзале во время дежурства».
Она огляделась.
«Когда зима будет на исходе, вам нужно уходить отсюда — владельцы домиков наверняка заявятся сажать овощи. Я не хотела бы…»
Она на мгновение замолчала.
«Что вы бы не хотели?» — перебила ее мать.
«Я бы не хотела, чтобы вы попали в неприятную ситуацию».
Эрна быстрыми шагами направилась к дверям. На пороге она обернулась и взглянула на меня.
«Будь здоров, мой маленький», — спокойно сказала она. — «И пусть вам повезет», — пожелала она матери.
Она уже открыла дверь, но вдруг вернулась назад, открыла свою сумку, достала оттуда карандаш и листок бумаги и что-то записала. Затем протянула листок матери.