«Вот видишь», — сказал брат, — «у тебя получилось!»
Однако на следующий день мои недруги подкараулили меня. Их было еще больше, чем в прошлый раз. Они даже привели с собой овчарку.
Мальчишки преградили мне путь. Один из них подошел ко мне.
«Ну что, еврейская свинья, слабо тебе двинуть меня в глаз?»
Я снова воспользовался советом брата и несильно стукнул его по ноге, а когда он наклонился, изо всей силы ударил его в лицо. Я бросил взгляд на собаку — она стояла спокойно и признаков агрессии не проявляла. Зато мой противник был готов к новому нападению. Ударом кулака он раскровянил мне губы. Другим кулаком он двинул меня по животу. Меня чуть не вырвало.
Я отошел пару шагов назад. Мой недруг двинулся за мной. Он был много крупнее моего вчерашнего противника. На меня градом посыпались удары.
«Если я побегу», — подумал я, — «они натравят на меня собаку. Убегать нельзя. Мне нужно защищаться и ждать подходящего момента».
И такой момент настал. Мой противник решил, что с меня довольно. Он схватил меня и уже хотел швырнуть на землю, но я, рывком подтянув колено, изо всех сил ударил его. Он захныкал как маленький ребенок. Я с бешеной яростью набросился на него.
«Нужно все время бить по голове. Все время бить по голове».
Я не заметил, как прижал его к кромке тротуара. Он даже не отбивался.
«Это тебе от еврейской свиньи! Получай!» — в бешенстве кричал я.
Внезапно он сказал совершенно спокойно:
«Ну все, хватит. А теперь ноги в руки — и дуй отсюда. Если я позову подкрепление, тебе не поздоровится».
Он улыбнулся. Его лицо было в крови, коричневая рубашка была измазана грязью.
«А ты тоже выглядишь не лучше», — сказал он, ткнув меня в грудь. — «Ладно, давай, сматывай удочки».
Неожиданно для самого себя я протянул ему руку. Он быстро пожал ее, отвернулся и позвал товарищей. Видимо, он решил больше не связываться со мной. Они ушли.
Бросившись на Рольфа, я, конечно, не вспоминал ни об этой встрече, ни о рукопожатии, которым она закончилась. В этот момент всем моим существом владела лишь ярость. Я помнил одно — нужно бить по голове. Однако Рольф оказался опытным боксером и все время защищал лицо и голову, увертываясь от моих ударов. Наконец я смог прорвать оборону и ударил его в подбородок.
«Эй, да ты совсем свихнулся!» — сказал он. — «Ну и бешеный же ты!»
Сев на землю, он осторожно ощупывал свою челюсть.
«Ты преувеличиваешь — не так уж страшно я тебя ударил», — сказал я.
«А ведь я мог бы тебя тоже стукнуть как следует!. Вот тогда бы и сравнили».
«Ну попробуй, стукни!»
«Это запросто. Ты ведь не защищаешь голову!»