Он свернул толстую самокрутку, пыхнул едким дымом.
— Чего-чего, а махры вдоволь. Одно удовольствие: у других и этого не бывает.
Он устало прикрыл глаза, минутой позже, позевывая, сказал:
— Вон там фонарь. Ночью будете сигнализировать, когда поезда принимать. А днем — семафор. Он тут рядом.
Последние слова солдат бормотал уже сквозь сон. Голова его упала на грудь, в носу засвистело.
Наташа осмотрела хозяйство, сходила на стрелки, изучила каждую тропку: кругом полно воронок. Было тревожно и радостно, что она, наконец-то, оказалась у настоящего дела.
Девушка вернулась в землянку. Сняв шинель, свернула ее, осторожно положила под голову солдата. Тот блаженно потянулся, чмокнул губами, повернулся на бок и затих. Он занял почти всю землянку, ноги его оказались за порогом.
Задребезжал телефон. Наташа кинулась к нему, боясь, что звонок разбудит солдата.
— Через полтора часа прибудут танки, — послышался голос Краснова в трубке. — Не танки, говорю, а «утюги». Понятно? Смотрите мне там. Не оплошайте в первый раз. Мы теперь на переднем крае. Гордитесь такой честью, комсомолка Иванова… Что?
Краснов поперхнулся и тихо кому-то сказал:
— Есть! Кончаю. Передаю трубку коменданту нашей станции, капитану…
Наташа прикрыла трубку ладонью, боясь рассмеяться.
— Товарищ Иванова? Где Перов?
— Пусть поспит, — совсем не по-военному попросила она.
Мошков хмыкнул, помолчал, строго предупредил:
— Через час растормошите — и ко мне. В дальнейшем прошу не пререкаться!
— Есть!
Наташа с удовольствием произнесла это короткое военное слово.
— Что есть? Где есть? — засмеялся Илья, появляясь у порога. — Хозяин, спрячь ходули!
Пилипенко перешагнул через ноги Перова, заметил Наташу и как-то невольно оробел.
— Что вам нужно?
Наташа стояла выпрямившись, как солдат на посту. Большие серые глаза смотрели строго и выжидающе. Косы спустились через плечо. Ухарское поведение Ильи было тут неуместным, и она резко повторила:
— Что вам нужно?
Замешательство парня длилось недолго: зеленоватые глаза вновь заиграли нагловато и лихо. Он отстранил Наташу от телефона.
— Илья! — Наташа схватила его за руку. — Не шути. Мы на работе. А где — сам знаешь…
— У меня дело.
Пилипенко посерьезнел, рассказал, зачем пришел, но в конце не преминул сообщить насчет изобретенного им зонта: каков, мол, я!
— Тогда можно, — разрешила Наташа, подвинув к нему телефон.
Илья не понял, почему можно: потому ли, что дело серьезное, или потому, что он такой сообразительный. В полутьме заметил насмешливый взгляд Наташи: тут уж не до уточнения! Когда дозвонился Краснову, тот и слушать не захотел. Демьяну Митрофановичу заранее почудилась неудача: потеря паровоза, гибель людей и тому подобное.