— Спасибо, Ли! А теперь посмотри, что я тебе приготовил. Я сам это сделал. И заворачивал сам.
Я не поверила своим глазам. Неужели малыш сделал своими руками эту очаровательную глиняную лошадку с девочкой-наездницей? Девочку можно было снять и поставить рядом.
— Это Снифлз, — пояснил Трой. — Наш пони. А это ты на нем верхом.
— Сам сделал? — продолжала изумляться я.
— Девочку — нет, — признался мальчик. — Ее сделал у себя в мастерской Тони. А я лепил Снифлз. Сначала нарисовал, затем лепил, потом обжигал. И раскрашивал сам, — с гордостью сообщил он.
— Какая красота, Трой! Это самый замечательный рождественский подарок. Спасибо, дружочек.
Я обняла мальчугана и растрогалась, увидев, как засияли его глаза. Потом он снова принялся потрошить подарки, а я думала о том, какой это удивительно талантливый ребенок. Почему он не нравится маме?
— Смотри, тебя ждет еще целая гора! — воскликнул Трой, указывая на дюжину коробочек и пакетов — от мамы и от Тони, но один небольшой сверток первым привлек мое внимание, потому что на нем была приколота фирменная карточка папиной компании. Я даже не стала сразу разрывать обертку, а просто любовно поглаживала глянцевые бока. Трой заметил мое благоговение перед маленькой коробочкой, выбрался из пестрого вороха бумаги и сел рядом.
— Что это? — уважительно, шепотом спросил он.
— Рождественский привет от папы. Значит, ему удалось доставить его сюда.
— А почему ты не открываешь? — Глазенки Троя перебегали с коробочки на меня и обратно.
— Сейчас открою, — ответила я и начала с предельной осторожностью снимать обертку. Под ней оказался темно-синий бархатный футляр, а в нем тяжелый золотой медальон в форме сердечка. Я нажала едва заметную кнопочку, крышка медальона открылась, и передо мной оказался миниатюрный портрет: мы с папой стоим рядом на «Джиллиан». Оба улыбающиеся, загорелые, довольные. Я сразу вспомнила, отчего так сияла тогда: мы плыли с Ямайки домой и я ждала встречи с мамой… еще ничего не зная.
— Можно посмотреть? — попросил мальчик. Я протянула ему на ладони раскрытый медальон. Он долго и внимательно вглядывался в фотографию. — У меня тоже есть папин портрет. Большой, — сказал наконец малыш. — Только папа там не улыбается. Но Тони говорит, что на небесах папа всегда улыбается, если, конечно, я хорошо себя веду.
— Значит, он улыбается все время, — заверила я его.
Я надела медальон на шею, и мы продолжили разбирать рождественские дары.
Утро прошло под знаком подарков: мы с Троем складывали его новые игрушки, развешивали по шкафам подаренные мне платья и блузки. Днем для нас поставили телевизор, и мы посмотрели несколько развлекательных программ. Райс Уильямс обеспечил праздничную трапезу — индейку, овощи в удивительно нежном соусе и, конечно, десерт.