— Скажи, Майлс, как он на самом деле? — спросила я, уверенная в том, что молодой человек скажет всю правду.
— Температура очень высокая, очень. Трой и раньше часто болел, так что сопротивляемость организма низкая. Боюсь, это серьезно.
Сердце ухнуло в пятки. В висках застучала кровь. Под ложечкой будто бабочки затрепетали, и каждый взмах их невидимых крылышек отдавался острой болью.
— Но ведь он не умрет, а, Майлс?
Затаив дыхание, я ждала, что он ответит.
— Дело плохо, мисс, — сказал шофер и взглянул на часы. — Мне пора в аэропорт. Мистер и миссис Таттертон скоро прилетают. Полагаю, они сразу поедут в больницу, — добавил он.
— Боже, какой удар для Тони, для мамы, — произнесла я.
Майлс кивнул и быстро вышел.
Весь день я пребывала в страшном волнении. При каждом телефонном звонке в груди замирало сердце. Однако из больницы новостей не было. Изнеможденная ожиданием, я упросила миссис Хэстингс позвонить в клинику и расспросить дежурного врача. Состояние Троя не улучшилось. Более того, по лицу няни Троя, по ее потемневшим глазам и запавшему рту я поняла, что малышу становилось хуже. Наконец из холла донеслись какие-то голоса, и я спешно покинула музыкальный салон, где все время сидела. Домой вернулась мать: слуги вносили с улицы ее бесконечные чемоданы, а она направо и налево отдавала приказания, одновременно жалуясь на усталость и плохую погоду. Тони с ней рядом не было.
— Мама! — закричала я. — СЛАВА БОГУ, ЧТО ТЫ ПРИЕХАЛА.
— Воистину, слава Богу, — сказала мать и рассмеялась негромким хрустальным смехом. Она стягивала с рук перчатки. Несмотря на жалобы и вздохи, выглядела она прекрасно — свежая, красивая, молодая. Ей очень шла новая черная норковая шапочка и такая же шубка. В ушах поблескивали длинные золотые сережки. Мать посторонилась, пропуская Майлса с лыжным снаряжением, и наконец заметила меня.
— Ты не поверишь, Ли, но медовый месяц оказался необыкновенно утомительным, — обнимая меня, шепотом произнесла мама. — Я измучена и опустошена до последней капли. Сил нет совершенно. Не могу дождаться, когда лягу в постель и спокойно отдохну.
— Но где же Тони, мама? Ты ведь слышала о Трое?
— Конечно. Тони прямиком поехал в клинику. Мы завезли его туда, — сообщила она. — Подожди немного, Ли, и мы с тобой посмотрим, какую красоту я накупила в Европе, — не переводя дыхания говорила мать. — Но прежде я отдохну, а уж потом все покажу и все расскажу. Аб-со-лют-но все, — с расстановкой добавила она, наклоняясь ко мне поближе. — А сейчас… сейчас ванна… и сон.
Она начала подниматься по лестнице.