— А с Энджи?
— Да, она богата, но она тоже, увы, зависит от дяди! Вам этого достаточно?
Носильщик взял наши чемоданы, и мы последовали за ним. Энни явно колебалась. К счастью, к отелю подъехал автобус, и вскоре холл наполнился туристами. Те из них, кто привык к ритуалу коктейля по прибытии, сразу же направились к столу с кокосами, другие принялись осматривать отель. Мы больше не были в центре внимания обслуживающего персонала. Следуя за носильщиком, мы прошли по галерее, выходившей прямо в парк, где росли пальмы и различные тропические растения. Стояла сильная жара, воздух был влажным, на деревьях перекликались обезьяны, они прыгали с ветки на ветку, и их длинные мускулистые конечности служили им рессорами. Эти воздушные акробаты, выступавшие без страховочной сетки, легко перелетали на большие расстояния, исполняя настоящие цирковые номера на трапециях.
Энни воскликнула от восхищения, захотела остановиться, положить локти на балюстраду и понаблюдать за ними. Я больше не мог тащить ее по этому коридору.
— Прошу вас, пойдемте, давайте доберемся до номера.
— Хватит меня постоянно подгонять! — сказала она. — Что вы так нервничаете? Вы не оставляете меня ни на секунду…
— Энни, мне вовсе не хочется вас раздражать, я просто хочу поскорее добраться до апартаментов, разложить вещи и принять душ.
Она успокоилась и согласилась:
— Вы зануда, но правы.
В этот коридор выходили несколько узких лестниц, они вели на верхние этажи. Мы пошли по той, которая была ближе всего к нашему номеру. На четвертом этаже нас удивило необычное зрелище: вокруг нескольких выставленных в коридор подносов с остатками поздних завтраков сидела куча обезьян, устроивших себе праздник чревоугодия. Они продолжали прибывать со всех сторон: с крыш соседних строений, с веток деревьев, с пальм, которые росли неподалеку. И сразу же набрасывались на пищу. Они объедались бутербродами, сливочным маслом, вареньем. Один однопалый самец держал в кулаке банан и очищал его зубами. Другой самец схватил сахарницу, и металлическая крышка со звоном покатилась по кафельному полу. Одна хитрая обезьяна держала в своих волосатых лапах кувшин, по ее плечам текло молоко. Беременная самка с полностью опустошенными молочными железами наблюдала за этим пиршеством, сидя в сторонке, а потом раскрыла объятия, прижала к истощенной груди и укрыла от опасности маленького детеныша, который спасался от крупного самца. Наше появление помешало их фиесте, обезьяны вздрогнули, отодвинулись, продолжая есть и чесаться, потом с недовольным ворчанием отошли и уселись кружком неподалеку, ожидая дальнейшего развития событий.