— Поедем на небольшое сафари, — сказал он с надеждой, что мы устали и пошлем его куда подальше с этой поездкой.
Я с исключительной любезностью ответил ему, что встретимся, как обычно, у выхода.
У меня были талоны, выданные очаровательной Цвинке из отеля «Дайане Риф». Я попытался сориентироваться в холле, наполненном путешественниками, как парижское метро в час окончания рабочего дня. Перед ресепшеном стояла очередь из японцев. Сидевшие за стойкой абсолютно спокойные две женщины и мужчина выдавали ключи от номеров клиентам, чьи фамилии называл руководитель очередной группы.
Все здесь было великолепно: шикарный холл, ресторан, терраса, которую мы заметили издали. Через стекла балконных дверей на заднем плане безукоризненного газона простиралась саванна. Колонны этого внушительного по размерам холла были увиты искусственными лианами из пластика. Не хватало только плюшевых обезьян… На меня напало мрачное веселье, я чувствовал себя больным и решил, что умереть в таком шикарном и редком месте было элегантным, даже роскошным поступком, достойным вдовца Энджи Фергюсон. Я был вдовцом но собственной инициативе. А является ли вдовцом человек, который сам убил свою жену? Можно ли назвать вдовцом того, кто стоит в очереди на электрический стул?
Почувствовав позывы, я отправился на поиски туалета. Там царила швейцарская чистота. Я очень долго держался, водитель не захотел останавливаться под предлогом того, что однажды он отправился помочиться в кусты и расстегнул ширинку перед укрывшимся в листве львом. Он запретил нам справлять малую нужду, ссылаясь на полный запрет, действовавший по всему маршруту поездки по заповедникам. Я долго мыл руки, долго сушил их под струей горячего воздуха, словно собирался идти к кому-то в гости. С Энни мы встретились, когда она выходила из двери женского туалета. Мы впервые обменялись с ней заговорщическими подмигиваниями и направились в столовую. Там метрдотель в красной расшитой галунами куртке спросил наши фамилии и номер комнаты. Для мистера и миссис Ландлер был зарезервирован изысканно накрытый столик, стоявший у окна со сверкающими чистотой стеклами. Узнав, что мы хотели бы выпить, он предложил нам пройти к передвижным столикам, которые ломились от обильной пищи. Жареные ломтики говядины, горки кусков курятины, всевозможные салаты, горячие и холодные, подогреваемые котлы со спагетти, с горками риса, украшенными маслинами, десерты, клубничные и лимонные муссы, всяческие сласти. Это было еще шикарней, чем в предыдущих гостиницах. Все было великолепно, так великолепно, что можно было умереть от обжорства!