— Его глаза, — прошептала Энни — Его глаза. У него пустые орбиты глаз.
Она сделала два шага назад.
Ахмед пояснил таким тихим голосом, что иногда ветер заглушал его слова или отрывки фраз:
— Вы пожелали, чтобы он был слепым, а скульптору удалось понять значение этого символа. И он преуспел. Братья этого льва, те, кому не удалось вовремя скрыться в район озера Туркана, были уничтожены белыми охотниками и масаи. У этого льва взгляд памяти. Для него саванна навсегда останется населенной животными.
Атмосфера стала напряженной, и я опасался, что Энни совершит ошибку.
Ахмед продолжал:
— Возможно, благодаря вам, мадам, Кения победит в борьбе против наступления западного мира и древних привычек охотиться.
Он закрыл глаза и замолчал. Он медитировал, возможно, молился. В наших ушах свистел ветер. Это был истерический, повелительный свист. Он нас парализовал..
Рядом со стелой из серого камня я прочел выгравированную на пластине надпись:
ЕСЛИ ВЫ ИЩИТЕ АЛЛАХА, ЕГО ПРОРОКА
И ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ, ЗНАЙТЕ,
ЧТО АЛЛАХ ПРИГОТОВИЛ ВЫСШУЮ НАГРАДУ
ДЛЯ ТЕХ, КТО ТВОРИТ ДОБРО
А чуть выше:
ВЫ, ЖИВУЩИЕ В ЭТОМ ДОМЕ!
АЛЛАХ ХОЧЕТ ТОЛЬКО УДАЛИТЬ С ВАС ГРЯЗЬ
И ПОЛНОСТЬЮ ОЧИСТИТЬ ВАС ОТ СКВЕРНЫ
Сура XXXIII 29 и 33 Корана
С самого детства меня путала глубина канонов веры. Когда я был маленьким, взрослая рука не привела меня к Богу. Став взрослым, я предпочитал Бога игнорировать. Когда ребенка бросает мать, он забывает прекрасные фразы о милосердии, братстве и особенно те слова, которые славят братскую и сыновнюю любовь. Любовь к ближним? Смешно!
— А не пойти ли нам в дом? — спросил я у Ахмеда.
Надо было вырвать Энни из этой колдовской атмосферы. Находясь между Лас-Вегасом и выгравированными на памятнике словами Аллаха, между пустыней денег и пустыней львов, мы могли оказаться отброшенными к архаическим понятиям прошлого на пороге XXI века. Надо быть чрезвычайно внимательными. Ни единого неправильного поступка, ни единого неуместного слова, ни единого необдуманного жеста, иначе мы себя выдадим. Мы пошли за Ахмедом, следовавшим белой тенью по темным коридорам. Архитектура дома была похожа на устройство марокканских жилищ, где маленькие залы сообщались между собой, где коридоры пересекались. Это была великолепная мышеловка для опытных хозяев. Здесь у меня появилось желание притронуться к стенам, местами побеленным известкой, местами покрытым кафелем. Стоял стойкий запах сухой соломы, время от времени, словно лучики света, в полумраке появлялись ящерицы с длинными сверкающими золотом хвостами и исчезали в едва заметных щелях.