Это зрелище окончательно сразило Энни…
— Я не хочу отсюда уезжать, — повторила она. — Я больше никуда отсюда не уеду. Я хочу жить рядом с аистами.
Вернувшись в нашу комнату, она, обессилев, уже не плакала. Она легла на кровать и стала листать Коран, лежавший на ночном столике. Не спрашивая моего мнения, она стала читать его вслух, не зная, что вызывает во мне агрессивное настроение. Но мне пришлось слушать: «Люди, живущие в этом доме! Аллах хочет только удалить с вас грязь и полностью очистить вас от скверны».
Она продолжила читать нараспев:
«Да, тем, кто подчиняется Аллаху,
верующие мужчины и верующие женщины,
набожные мужчины и набожные женщины,
честные мужчины и честные женщины,
терпеливые мужчины и терпеливые женщины,
мужчины и женщины, которые боятся Аллаха,
мужчины и женщины соблюдают пост,
чистые мужчины и чистые женщины,
мужчины и женщины, которые часто вспоминают Бога:
вот те, кому Аллах уготовил
прощение и безграничное вознаграждение».
Мне хотелось крикнуть: «Хватит!» Но я ласково попросил ее прекратить чтение.
Каждое утро мы вставали рано и уходили гулять на верхние плато. На высоте тысячи шестисот метров над уровнем моря местное население выращивало рожь. Каждый час, каждая минута волновала нас. Мы дошли до границы с Танзанией, даже перешли ее, но потом вернулись в Кению. Мы видели жирафов, антилоп гну, маленьких веселых восточно-африканских антилоп. Тех из них, кто не мог быстро бегать, часто ловили и съедали львы. Последние оставшиеся львы.
Мы гуляли по пространству без всяких заборов и границ, которое вроде бы принадлежало Энджи. Здесь, словно грибы, вырастали хижины масаи. Мы встретили несколько егерей, следивших за передвижениями браконьеров.
Вечерами мы возвращались уставшими, опьяненными красотой и чистым воздухом высокогорья. Наши любовные утехи были символами братства. Иногда меня опьяняла сказочная легкость, это место превращало нас в легендарных персонажей. Я больше не чувствовал себя убийцей, она не вспоминала о своих мечтах, мы были семейной парой в архаичном смысле этого слова. Какое прекрасное слово — пара.
— Ты меня любишь?
Грудь моя горела, я был опьянен воздухом и атмосферой, у меня было безумное желание быть честным, не играть, не обманывать, сложить оружие, просто быть честным. Когда она была в моих объятиях, мир казался теплым. Она плакала, смеялась, кричала, стонала, но прежде всего она хотела услышать заветные слова:
— Скажи, что ты меня любишь!
— Зачем ты хочешь услышать то, что и так понятно?
— Если это понятно, скажи это.
— Я…
— Говори…
— Я…
— Ну, одно усилие.