— Да?
— Это он, — говорит Филипп — Что я должен сделать? Соединять его с вами?
Я разыгрываю отважного оскорбленного человека.
— С этим надо кончать. Соединяйте…
Я ложусь на кровать, подушка скатывается, я ее подхватываю и кладу под голову. Я слышу, как в трубке дышит Филипп. Его обычная скромность уступила место любопытству.
— Положите трубку, Филипп, благодарю.
Он с сожалением кладет трубку, я слышу щелчок и слушаю молчание. Человек на другом конце провода хочет, чтобы я уступил, чтобы я молил его.
— Ну и что? Вам нечего сказать? Вы продолжаете пыжиться… Вы всем осточертели, а когда вы приходите ко мне, то понимаете, что вы всего лишь подонок.
Я слышу его смех. Я пропал. Он снова смеется.
— Я хочу вам зла.
Голос человека нейтральный, отфильтрованный, искаженный. Мои пальцы судорожно сжимают трубку.
— О чем идет речь?
— А вы не знаете? Ну… Об Энджи, мистер Ландлер.
Я кусаю губу, у моей крови привкус теплого металла.
— Вы знали моею жену?
— Очень даже хорошо.
— Кто вы?
— Завтра увидите.
Я должен выиграть время: через три дня наконец я получу власть, и мне будет легче раздавить эту мразь. Я кидаю пробный шар:
— Скорее через неделю.
— Мистер Ландлер… Вы по-прежнему недооцениваете людей? Вы ни умнее, ни хитрее других, вы просто ловкий наглец. Хотите, чтобы я приехал к вам домой?
— Нет. Завтра в десять часов утра в Китайском храме…
Этот негодяй провоцирует меня:
— Вы тоже хотите оставить там свои отпечатки? Что ж, почему бы и нет? Возможно, скоро вы станете главным героем одного из самых крупных криминальных скандалов прошедших лет.
— Вы бредите…
— Не напрягайтесь, Ландлер. Если попытаетесь ускользнуть и не придете на встречу, я сразу же обращусь к окружному прокурору. Ваша прекрасная карьера близка к закату. Вам остается только развязать мошну и отгрузить деньги. Или сдохнуть в тюрьме.
Слышу щелчок, он повесил трубку. Мне хочется разбить телефон о стену. Придется хорошенько прицелиться, чтобы попасть между картиной Пикассо и Ван Гога «Мужчина в цилиндре». Он нарисован в профиль, мне не нравится, он всегда мешал мне заниматься любовью. Им должны любоваться посетители музея, а я бы предпочел другую публику. Я начинаю молотить кулаками по кровати и потихоньку, ничего не сломав, успокаиваюсь. Я отделаюсь от этого незнакомца. Иначе он меня уничтожит.
Придя от этой мысли в хорошее настроение, я осматриваю комнату. «Мужчина в цилиндре» посмеивается надо мной. Как только я продам дом, он пойдет в музей. Пусть он там издевается над любителями искусства. Я сниму квартиру где-нибудь в гнилом районе Лос-Анджелеса, чтобы мои ладони пахли смогом. Я снова хочу нырнуть в грязь, чтобы прийти в себя. Роскошь убивает привычками, которые она же и прививает. Я отправлюсь на отдых в ад, чтобы снова стать бойцом.