— Начиная с десятилетнего возраста мой отец начал готовить меня к тому, что однажды я вступлю в наследство, получу компанию… Но, будучи подростком, я интересовалась только животными и хотела стать ветеринаром или изучать язык дельфинов. Все относящееся к природе интересовало меня гораздо больше, чем какой-нибудь трактат по экономии. Но я была послушна и пошла по пути, который начертал мне отец. Я слишком его любила, чтобы разочаровывать его и доставить ему беспокойство.
Я на мгновение потерял самоконтроль:
— Но вы могли бы позволить себе любую примитивную выходку…
Энджи взяла стакан, но поставила его на место, даже не поднеся к губам.
— Примитивную выходку? Ваши слова неприятны, даже шокирующи. В каждом человеке есть священные места, топтать которые не следует…
— Признаюсь, мой юмор несколько неуклюж. Я чувствую себя не в своей тарелке и мог бы скорее придумать историю любви с предприятием, чем с женщиной, а уж о мире дельфинов…
Она разглядывала меня, видимо, решая, брать меня или бросить.
— Есть ли в вас внутренние пространства? — спросила она.
Эти метафизические изыскания неустроенной в жизни девицы заставили меня ощетиниться.
— Что вы имеете в виду, Энджи?
— Мечтали ли вы о широких равнинах, о сильных ветрах для ваших глаз, для души?
Надо было быть поосторожнее. Еще немного, и она заставит столик плясать.
— Кто же не мечтает о дальних горизонтах…
Она наклонилась ко мне:
— Таких людей больше, чем вы думаете. А почему вы не остались в США, когда вам было двадцать лет?
Эта негодяйка провернула нож в моей ране.
— Я тогда еще не созрел для такого решения, а также думал о семье. Для того чтобы жить, мало одной профессиональной привязанности, даже если вам предстоит завоевать целый континент.
— А с тех пор, как вы со мной познакомились? — спросила она с беспокойством.
— Мое видение будущего стало смутным. Вы мне его нарушили.
— И это все? — спросила она. — Всего-то «нарушила»… Вы не влюблены в меня?
— Энджи, как вы можете говорить подобную глупость?
— Влюбиться в меня — глупость? Спасибо за комплимент.
— Вы хотите услышать о безумной и внезапной страсти? Ваша красота и ваши деньги парализуют меня, но я дорожу своим достоинством.
— Как ценен полностью откровенный мужчина! — сказала она нежно.
Я был на правильном пути. Я нащупал нить, правильный тон, и у меня появилась надежда. Такой честный человек, как я, был неоспоримым благом как для женщины, так и для общества. Поразмыслив несколько секунд, я решил, что будет полезно показать свою суровую и властную сторону. Такой ласковый мачо. Это было то, что нужно.