Кажется, весь мир задался целью убить ранее невиданного им волка золотой масти. Но волка ли? Это неясно даже ему самому.
Бесспорно одно - волчья шкура. Но воспоминаний, пусть даже звериных, нет. Ничего, что могло бы приподнять завесу над прошлым.
Как будто сам дьявол, шутки ради, создал его неделю назад и, наделив разумом, выбросил в проклятый мир. Чьи грехи он здесь искупает, свои или чужие?
Гнус вился роями, забивал глаза, попадал при дыхании в горло, вызывал мучительный надсадный кашель. Колючки впивались в лапы, выбирая самые уязвимые места, долго нарывавшие и кровоточащие.
Съеденное или выпитое приносило лишь новые мучения: внутри бурлило, кипело, извергалось наружу со страшными спазмами.
Люди же, увидев его однажды, пришли в неописуемый ужас, а затем устроили беспощадную травлю. Только чудом удалось спастись. На долго ли? Вряд ли он протянет больше суток.
Нет сил даже искать нору для ночлега.
Остается одно из двух: немедля найти пищу или умереть.
Вот и последний шанс. На лесной полянке пасутся лани с детенышами. Припав к земле, стараясь не спугнуть добычу, волк медленно ползет.
Но охотник из него никудышний. Предательски хрустнула сухая ветка - спугнула быстроногих ланей.
Уже не таясь, он встал во весь рост и смотрел, как быстро убегает надежда.
"Жить! Жить! Жить!" - отчаянно вопило волчье нутро, и с неимоверной силой пожелало остановить или хотя бы приостановить время. О чудо! Мир дрогнул - прыжки ланей замедлились, словно кто-то тормозил кинопленку.
Воздух стал плотней, подобно воде, обтекая туловище, мешал двигаться, но волк был не подвластен времени.
И вот желанная добыча рядом.
Мир вернулся в привычное измерение.
Увидев перед собой внезапно появившееся чудовище, козочка, растерявшись, замерла. Объятая ужасом стояла и обреченно смотрела большими, по-человечески умными глазами в лицо смерти. Из ее глаз капали по-детски чистые слезинки.
Так они и стояли, глядя друг на друга, не имея сил отвести взгляд.
Волк пришел в себя первым.
Стоит лишь сомкнуть зубы и чужая кровь станет его жизнью. "Ну, давай же! Давай!" - кто-то извне торопил его убить.
"Но почему мне так знакомы эти глаза?" - устояв от безумного искушения, думал золотистый монстр.
Казалось, пелена забвения вот-вот падет. Вместо злобы в душе, рожденные неясными воспоминаниями, расцветали нежность и любовь. - Так не должно быть! Но так есть! Ценой убийства долги не заплатишь!
Адская боль пронзила спину, прижала к земле, разорвала легкие.
Одна из ланей, обернувшись молодой женщиной, с криком: "Умри, проклятый оборотень!", - пустила в ход знакомый кинжал.