- Клещару!.. Приведи ко мне Клещару.
Пришедшему на зов Фейрузу велел:
- Пока мы будем мыться, наши люди должны быть здесь.
- Но...
- Ты слышишь, что я сказал?! Приведи немедля!
По раскрасневшимся и недовольным лицам слуг было несложно догадаться, что их прервали в самый неподходящий момент.
- Ну, что я Вам говорил, - кивнув в их сторону, буркнул Кен. - И не совестно Вам, Советник?
Безнадежно махнув рукой, он направился к приоткрывшейся двери. Краевский последовал за ним. Как только переступил порог, две пары женских рук стали его раздевать.
Теперь на нимфах остались лишь лоскутки набедренных повязок да мини-паранджи. Сергей почувствовал, как кровь приливает к лицу. Но, увидев уже обнаженного Кена, шествующего со счастливо-глуповатой улыбкой к огромной парующей бадье с горячей водой, немного успокоился.
Сама купальня, против ожиданий, была не слишком велика. Кроме высоких деревянных корыт, стоявших возле круглого бассейна, здесь поместились три накрытые мехом тахты да еще мраморный столик с множеством разноцветных кувшинчиков и пузырьков.
Вода вначале показалась невыносимо горячей, пахла ароматными травами, отдавала горечью полыни. Зажмурив глаза, Сергей погрузился с головой. По телу разлилось блаженство. Вынырнув, он почувствовал, что его волосами играют девичьи пальчики. Заринас, вылив в черпак маленький пузырек, стала понемногу лить воду на голову. Снадобье с запахом лаванды, зашипев, вспенилось, словно шампунь. Сергей вновь закрыл глаза, а пальчики продолжали свой быстрый танец. Открыв глаза, он увидел перед собой другую девушку, до этого стоявшую за спиной. Ореолы сосков ее небольшой груди налились, покраснели, а из полуоткрытых губ торчал кончик розового язычка. От усердия она мило посапывала.
"Для нее это всего лишь игра, которую затеяли взрослые", - внезапно подумал Сергей.
Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Хорошо, что благодаря горячей водице сильней покраснеть невозможно.
Но тут взбунтовалась плоть.
"Дурак! - кричала она. - Не смей себе отказывать. Ты же ее хочешь! Бери пример с Генсли".
"Не будь подонком! - возразила совесть. - Ведь она - почти ребенок".
"Да какой там ребенок! - возмутилась плоть. - У нее были мужчины и до тебя! А сколько их будет потом... Завтра. Послезавтра, каждый день. Это ее работа. Тем более, что дурного ты ничего не сделаешь. А если еще отвалишь с десяток империалов, о тебе будут с благодарностью вспоминать по гроб жизни".
"Не смей, подлец! - чувствуя, что ее побивают неопровержимыми аргументами, взвизгнула совесть. - Деньги заберет Фейруз, а ты до конца дней будешь стыдиться своего поступка. А если б это была твоя дочь?"