— Такого нельзя допустить! Да что это с тобой? Неужели ты думал, что я в стороне останусь?
Робин пожал плечами.
Его невозмутимость меня бесила, и я решила ударить по больному.
— Да ты же просто боишься. Испугался железных фейри, вот и не хочешь с ними больше встречаться. Вот уж не знала, что ты такой трус.
— Я тебя оберегаю! — не выдержал Пак и развернулся ко мне.
Его глаза лихорадочно сверкали. Я попятилась.
— Это не игрушки, Меган! Дерьмо вот-вот на вентилятор налетит, а ты стоишь и даже не знаешь, когда лучше пригнуться!
Во мне вскипело праведное негодование. Хватит мне указывать и хватит меня запугивать!
— Я сумею за себя постоять, Пак! Я вовсе не какая-то там пискушка из группы поддержки, с которой надо нянчиться. У меня тоже руки в крови. Я прикончила Железного короля, и мне до сих пор об этом кошмары снятся. Я убила живое существо! И если надо, снова это сделаю!
— Знаю! — воскликнул он, всплеснув руками. — Я знаю, ты жизнью будешь рисковать, чтобы спасти нас. Это меня и беспокоит. Ты еще мало знаешь Небывалое, вот и не боишься ничего. Тут скоро будет настоящий ад, а ты с врагом шуры-муры затеяла! Я слышал, что произошло в Железном королевстве, и да, я чуть в штаны не наложил, когда узнал. Я люблю тебя, черт побери. И не хочу смотреть, как тебя на кусочки разорвут.
Я вздрогнула и от этого неожиданного признания, и от того, что он сказал обо мне и Ясене.
— Ты… ты знал? — спросила я, запинаясь.
Он бросил на меня насмешливый взгляд.
— Я не первый день живу, принцесса. Не стоит считать меня дурачком. Даже слепой заметил бы, как ты смотришь на принца. Наверное, в королевстве Машины между вами что-то произошло, но как только вы вернулись, наш мальчик вспомнил, что влюбляться в летнюю фейри нельзя.
Я покраснела, и Робин покачал головой.
— Я молчал только потому, что он уже решил с тобой расстаться. Ты-то и не подозреваешь о последствиях, а Ясень о них прекрасно знает. Хоть мне и противно его хвалить, но он правильно сделал.
У меня задрожал подбородок. Пак фыркнул, но когда увидел, что я вот-вот заплачу, смягчился.
— Забудь его, Меган, — ласково сказал он. — Ясень такой любви не стоит. Даже если бы закона не было, он бы все равно тебя бросил. Уж я-то его знаю.
Я все-таки разревелась.
— Нет, — прошептала я, не в силах больше сопротивляться тоске, которая грызла меня все утро.
Бедный Пак! Он только что признался мне в любви, но я ничего не могла поделать со слезами. Я не могла жить без Ясеня. Он был таким смелым и решительным. Когда он смотрел на меня, его взгляд переполняла нежность, будто я для него — единственная на свете. За его холодной надменностью скрывалась прекрасная, израненная душа!