— Подождите. Я разведаю, что там.
Он растворился в тенях, как призрак. Я мешком осела на землю и затряслась, часто дыша. Гоблины, привидения, злобные хищные лошади, что угодно, но гигантский жуткий паук? Это было уже слишком!
Пак наклонился и положил руку мне на плечо.
— Все нормально, принцесса?
Я покивала и уже хотела съязвить по поводу насекомых-вредителей, как вдруг ветки задрожали.
Я зажмурилась и прильнула к Робину. Секунду ничего не происходило, и вдруг длиннющая колючка дрогнула, из нее выстрелили, разворачиваясь, острые черные крылья, и перед нами в воздухе повисла крошечная фейри. Ее глазки злобно сверкали, тощее тельце покрывал блестящий панцирь, из плеч и локтей росли острые колючки. В лапке фея сжимала копье с наконечником из шипа. Мы переглянулись, а феечка оскалила острые, как иголки, зубы и ринулась прямо мне в лицо.
Я отпрянула, махая руками, задела Пака, и мы оба рухнули на спину. Фея ловко уворачивалась и носилась вокруг, жужжа, как оса. На мгновение она зависла, будто злобная колибри, и с хриплым писком снова бросилась в атаку.
Вдруг прямо у меня перед носом полыхнуло пламя. Лицо опалило жаром, так что на глаза слезы навернулись, и феечка растаяла в огне. Ее обугленное, скорченное тельце камнем упало на землю, нежные крылышки съежились. Фея дернулась, будто насекомое, и застыла.
Железный конь тряхнул гривой и довольно фыркнул, выпустив из ноздрей дым. Пак поморщился, встал и протянул мне руку.
— Знаешь, местные паразиты меня уже достали, — пробормотал он. — В следующий раз напомни захватить с собой спрей от комаров.
— Совсем не обязательно было сжигать такую малышку, — сказала я коню, отряхивая штаны.
— Она на тебя напала, — в замешательстве ответил тот. — У нее были явно враждебные намерения. А мой долг — защищать тебя, пока не добудем скипетр. Я дал клятву.
— Да, но тебе незачем палить из огнемета по мухам.
— Человек! — К нам, прижав уши, подбежал Грималкин. — От тебя слишком много шума. Точнее, от вас троих. Надо убираться отсюда.
Кот огляделся, и шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Боюсь, уже слишком поздно.
— Конь сжег маленькую феечку… — начала я, но Грим зашипел.
— Глупая девчонка! Думаешь, она тут одна? Посмотри кругом.
Я чуть в обморок не грохнулась. Шипы ожили. Их были целые сотни, тысячи, и все превращались в маленьких зубастых фей. Воздух наполнился гулом, в кустарнике засверкали мириады черных глазок.
Жужжание стало громче и злее.
— Ой, кажется, у нас беда, — пробормотал Пак. — Как жаль, что у меня нет средства от насекомых!
— Бежим! — выплюнул Грималкин, и мы побежали.