Род спешил за мной через дальние покои замка, на каменную террасу. Я скользила сквозь толпу гостей, прихлебывающих кровь из толстостенных стеклянных кубков. Разодетые в пух и прах мужчины и женщины — в корсетах, цилиндрах, тончайших китайских шелках — смеялись, преграждая Роду путь. Каменные ступени сбегали в сады у подножия замка, зеленые лужайки простирались вокруг по холмам. Я была облачена в изумрудное шелковое платье, отделанное серебряной тесьмой, и корсет под пару к нему.
— Лина! — окликнул меня Род, но я стрелой летела через толпу, так быстро, что на миг мне самой показалось, будто я вывалюсь из корсета. — Лина! Постой!
Уже наступили сумерки. Я сбежала вниз по склону через сады — туда, где начинались поля. Нынешняя ночь была Nuit Rouge, что по-французски означает «Красная ночь». Раз в год вампиры со всего земного шара на один месяц съезжались в мой замок. Сегодня настала последняя ночь перед тем, как все снова разъедутся по своим обиталищам.
Я повела Рода вниз по холму, где нас не могли видеть вампиры из замка, и остановилась на краю широкого поля, которое расстилалось на много миль и терялось вдали. Тогда я выглядела иначе, не такой, как теперь: ни тени под глазами, ни единой морщинки на лице, белоснежная гладкая кожа — как будто бы с нее стерли все поры.
Род — в черном фраке и цилиндре, с тросточкой в руке — посмотрел на меня с гребня холма и легкими шагами сбежал вниз по крутому склону. Повернувшись к нему спиной, я устремила взор на поля.
— За весь вечер ты не сказала мне ни единого слова. Молчала и молчала. А теперь зачем-то пришла сюда. Не хочешь поделиться со мной, что, черт возьми, происходит?
— А ты не понял, отчего я молчу? Не понял, что произнеси я хоть слово, то не смогла бы хранить мои намерения в тайне? Вайкен необычайно талантлив. Он бы прочел мои слова по губам хоть с пяти миль.
Вайкен был последним моим творением — то есть последним, кого я превратила в вампира. В свои пятьдесят он все еще оставался самым молодым вампиром моего братства, а уж выглядел и вовсе на девятнадцать, ни днем старше.
— Смею ли надеяться, что наконец настал миг прозрения? — спросил Род. — Неужели ты все-таки осознала: Вайкен и эта твоя шайка куда опаснее, чем ты думала?
Я промолчала, глядя, как ветер чертит узоры в высоких травах.
— Перед отъездом я всерьез боялся, что ты начинаешь терять рассудок, — с жаром произнес Род. — Что перспектива вечной жизни пожирает тебя. Ты стала слишком неосторожной.
Я вихрем развернулась к нему. Глаза наши встретились.
— Не смей осуждать меня за создание братства самых сильных и одаренных вампиров во всей вселенной! Ты сам велел мне подумать, как защитить себя — и я сделала то, что должна была сделать.