— Я читала книгу прежде, сэр.
Вот теперь никто не смеялся. Забившись в глубь сиденья, я закинула левую ногу на правое колено. Ноги у меня выглядели такими длинными и тонкими. Профессор Линн вернулся к своему столу и снова обратился ко мне.
— Вы читали «Пробуждение»?
Болван, у меня в Хатерсейдже лежит первое издание!
— Да, сэр. Трижды.
* * *
Часом позже я убрала книги по английскому в рюкзак и, оглядев комнату, нет ли Джастина, направилась к выходу.
— Мисс Бьюдон?
Я повернулась. Профессор Линн протягивал мне листок, на котором было что-то написано от руки. Забросив рюкзак за плечо, я вернулась к преподавательскому столу.
— Поскольку вы так продвинулись в «Пробуждении», а остальной класс сильно отстает, я решил дать вам письменное задание чуть больше, чем всем остальным. А то нечестно получается, Лина. Ваш литературный кругозор дает вам значительное преимущество.
Я кивнула, хотя мысленно честила себя на все корки. Ну что мне стоило прикинуться, будто я этого романа в глаза не видела? Нет же, захотелось показать себя. Вот и показала. Как-то нечестно это получилось. Хотя мне ли о том судить? За несколько дней я едва ли могла сильно продвинуться в понятиях о справедливости.
Не стану осквернять тобой свои внутренности.
В голове эхом звучал мой же собственный голос. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза. Накатило неимоверное облегчение. Став человеком, я уже не могу опуститься в глубины такого безграничного зла. По крайней мере пока. С этой мыслью я снова направилась к выходу.
— Так считаешь, она красивая, да? — обвиняюще спросила Трейси. Я замерла на месте.
— Да нет же, — заверил Джастин, но я знала: он лжет. Уж мне ли было не распознать на слух ложь, когда я сама была гением лжи?
— Нет, считаешь, считаешь! Ты весь урок на нее пялился!
— Просто профессор Линн над ней издевался.
— Она потаскушка! — заявила Трейси. — И я слышала, она встречается с Тони Сасаки.
— Хорошо, она потаскушка. А теперь пойдем, а? — сказал Джастин.
— Она в кампусе-то без году неделя. Слоняется в этих своих черных очках и ни с кем не общается, кроме Тони. Дура чокнутая.
Под сердцем сделалось горячо и душно. Эти людские эмоции, эти гормоны так и вскипели под кожей. Ну до чего раздражает! Я провела языком по зубам, проверяя, не отросли ли еще клыки. Вроде нет. Подождала для верности — не отросли. Я вздохнула.
— Может, хватит о ней? У меня тренировка, — взмолился Джастин.
Скрипнув зубами, я надела солнечные очки и вылетела из класса, нарочно пройдя прямо между ними. Глаза Джастина вспыхнули, он тихонько ахнул — совсем тихо, но я все равно услышала.