Сзади раздалось рычание, похожее на рев бешеного быка. Кто это? Что это?
— Черт! Черт! Черт!
Волоча ушибленную ногу, я тащилась по коридору приемного покоя, мимо запертых дверей и затемненных окон. Все мои мысли сосредоточились на двери служебного входа и стылой металлической ручке, которая выпустит меня наружу, в снежную ночь.
Неизвестный что-то прокричал на языке, который я раньше знала, но забыла.
Что за дьявольщина здесь творится? Со мной. С ним.
Я оглянулась через плечо и едва не ослепла от вспышки яркого света.
Из двери кабинета хлестал и потоки огня, такие громадные, что почти доходили до того места, где стояла я.
Я чудом успела прикрыть лицо, прежде чем навсегда распростилась с бровями. Кожа зудела от жара. Я двинулась дальше, хромая на каждом шаге. Пахло горелыми волосами — моими волосами. Густые клубы едкого серного дыма забивали нос и горло, не давая дышать, и всякий раз, когда я сгибала ушибленное колено, у меня вырывался крик.
Неизвестный.
Он не мог выжить в этом огненном аду.
Нет, он должен был выжить!
Не хочу, чтобы он умер.
И сама не хочу умирать.
До чертовой двери еще целая миля, хотя на самом деле меньше десяти футов.
С двух сторон от меня пролетели клубки огня. Покрытие двери растрескалось. Брызнули огнетушители, пульсируя в такт неистовому стуку моего сердца.
Я метнулась вперед, опять оступилась, со всей силы ударилась ушибленным коленом о плитки пола и взвыла от боли.
Нечто громадное, пылающее и ревущее пролетело над моей головой и с грохотом приземлилось впереди, преградив мне путь к двери служебного входа.
Боже! У него гигантские, покрытые чешуей ноги.
Так не бывает. Наверное, я брежу.
«БАЦ, — проговорил голос покойного отца. — Пришли чудовища».
Когти величиной с мясницкие ножи глубоко вонзились в плитки пола, скрежеща так громко, что звук заглушил вой больничной пожарной сирены.
Мое сердце замерло, и я перестала дышать. Чувствуя, как сдавило грудь, я вгляделась в огненную башню с чешуйчатыми руками и когтистыми лапами. Нечеловеческие, черные как уголь глаза пылали ненавистью. Тварь потянулась ко мне.
Завизжав, я упала на пол и откатилась прочь.
Дым душил.
Ничего нельзя было разглядеть.
Опираясь на стену, я поднялась на ноги и приняла оборонительную стойку.
Служебный вход перекрыт. Если побежать в другую сторону, там будет только лифт, и тварь сможет вслед за мной проникнуть на верхние этажи.
Эта мысль прибавила моему безмерному ужасу толику ярости.
Ни за что!
Я скорее умру.
Огненная тварь заколебалась, быть может смущенная — или позабавленная — моей боевой стойкой.