Белозеров сдернул мгновенно запотевшую маску. Нет, совсем нет кругом воды! Черным густым облаком клубится она меж стен, поодаль, в вышине, удерживаемая непонятной силой, а вдали, словно чистое небо в разрывах туч, изредка промелькивает живое, животворное струение океанских вод, чьей-то могущественной волей отделенной от Белозерова.
Как это? Такого не может быть!
Что означает эта чернота? До чего же страшна она и ужасна, будто канул Белозеров в некий водоворот мрачного Ахеронта, будто вот-вот появится перед ним на гребне ладья перевозчика…
Точно иглой пронзило вдруг голову. Это уже было с ним! Эта самая мысль, это ощущение ужаса и невнятицы случившегося, это оцепенение. Где же, где это было - столь же остро и страшно?
Да. В лодчонке посреди подземного водоема. Перед тем как мрачные своды разомкнулись и явили ему созерцание ждущей вызволения Порфиролы. И словно бы вновь услышал он перезвон невидимых колокольцев, и стая загадок в одно мгновение налетела, оглушив и ослепив его…
Как он выбрался тогда из подземной пещеры? Как вернулся на корабль? Почему никто, даже вахтенный, не заметил его отсутствия? Каким образом он спас Порфиролу, если не мог припомнить ни одного своего действия? И за что тогда награда - страсть, любовь?
Кто смешал, кто скрутил время его жизни, кто закуклил эти воды морские, кто играет с ним и его душой?!
И, словно в ответ, мрак изверг из недр свежих темную, неизрекаемо темную фигуру, и когда она приблизилась, Белозеров разглядел страшное и прекрасное лицо ("И змея красива, да только зла!" - мелькнула мысль), могучее тело, величавые движения и огненный взор.
– Ты посягнул на добычу великого бога тех стран баснословных, кои для смертных лишь после смерти доступны. И вот я настигнул тебя - с мертвящей волной Ахеронта явился и вновь возвратил туда, где ты начинал когда-то свое дерзодейство. И теперь выбор сделать тебе предстоит: иль отступиться и снова ко счастью вернуться, или навек здесь остаться, в воды Ахеронта канув бесследно. Сделай свой выбор!
"Значит, сегодня ночью и впрямь навещал меня Онейр, вещий сон!" - подумал Белозеров и невольно застонал, сжав кулаки: одним мановением незнакомец (да, пусть уж лучше он останется незнакомцем, иначе, противу рассудка, придется признать в нем бога смерти Аида, а этого не может, не может быть!) - разверз мраморную стену, и на голубовато-зеленом камне, напоминавшем оцепеневшую волну, Белозеров вновь увидел Порфиролу.
Но теперь не сонм придворных красавиц-раковин окружал ее, а черные крылатые существа кружили неусыпным, стерегущим хороводом.