— Нет, Харди. Не проси меня больше, не надо! Не сомневайся, я обдумал такую возможность. Мне действительно жаль, старина, но я просто не могу.
— Карл, я не об этом. — Харди облизал пересохшие губы, словно для того, чтобы не застряли слова, которые он собирался произнести. — Я хотел спросить, не мог бы ты забрать меня отсюда к себе домой.
Последовало душераздирающее молчание. Карл сидел как парализованный, не находя слов.
— Я вот как подумал, — тихо продолжал Харди. — Может, тот парень, который живет у тебя, взялся бы за мной ухаживать?
Отчаяние, которое слышалось в его голосе, было Карлу как нож в сердце. Но он едва заметно помотал головой. Мортен Холланд в роли сиделки? Дома у Карла? Прямо хоть плачь!
— Карл, за уход на дому платят большие деньги. Я спрашивал. Каждый день к тебе несколько раз приходит сестра, так что с этим никаких трудностей. Тут тебе нечего бояться.
Карл уставился в пол:
— Мои домашние условия не очень для этого приспособлены. Дом совсем небольшой. А Мортен живет в подвале, что вообще-то запрещено.
— Я мог бы лежать в гостиной.
Голос Харди стал хриплым. Казалось, он отчаянно борется, стараясь сдержать слезы, но, возможно, виновато было его общее состояние.
— Ведь гостиная-то большая. Я бы в уголку. Насчет того, что Мортен в подвале, никто и не узнает. Ведь, кажется, у тебя наверху три комнаты? Поставить в одной кровать, а он бы так и жил себе в подвале.
Великан Харди умолял его — такой большой и в то же время такой маленький!
— Ох, Харди!
Слова застряли у Карла на языке. Картина стоящей у него в комнате громоздкой кровати, окруженной всевозможными аппаратами, была более чем пугающей. Новые трудности уничтожат последние остатки мира и согласия в его доме. Мортен съедет, Йеспер будет бурчать и ко всему придираться. Нет, при всем желании это совершенно невозможно.
— Харди, твое состояние сейчас слишком тяжелое, чтобы мы могли ухаживать за тобой дома. — Карл сделал долгую паузу, надеясь что Харди придет ему на помощь, но тот упорно молчал. — Подожди, когда у тебя немножко восстановится чувствительность. А там посмотрим.
Он смотрел в глаза Харди — тот медленно опустил веки. Погибшая надежда погасила в его взгляде последнюю искру жизни.
Не считая тех лет, когда он был в отделе убийств зеленым новичком, Карл еще ни разу не являлся на работу так рано. Была пятница, но на хиллерёдском шоссе попадались длинные участки, совершенно свободные от автомобилей. В гараже народ лениво хлопал дверцами. На вахте стоял ароматный кофейный дух. Никто никуда не спешил.
Спустившись в подвал, Карл застал совершенно неожиданную картину. В отделе «Q» его встретил протянувшийся вдоль коридора ровный ряд столов со столешницами, удобно установленными на уровне груди. Море бумаг было разложено маленькими стопочками, очевидно расположенными по какой-то сложной системе, над которой потом придется поломать голову. На стене висели три доски для объявлений с разными вырезками по делу. А на последнем столе, свернувшись в позе зародыша на узорном молитвенном коврике, сладким сном спал Ассад.